У меня было время выкурить сигарету — едва ли не первую за этот день. Я примостился на деревянной скамье у стены. Минутная стрелка электрических часов на противоположной стене короткими нервными рывками подбиралась к половине двенадцатого. Сержант, позевывая, листал какой-то журнал.
Наконец щелкнула задвижка и в дверях комнаты для допросов появился Каллаген. Свою огромную шляпу он держал в руке, подставляя веснушчатую лысину безжалостному люминесцентному сиянию. Он неуклюже попятился, пропуская вперед Галли. Глядя на нее сверху вниз, он покровительственно улыбался, точно она была его собственностью.
Галли выглядела такой же свежей и опрятной, как и днем. На ней были темно-коричневый костюм и черная шляпка. Предположение о вдовьем трауре опровергала светло-зеленая блузка под жакетом. Лишь синеватые круги под глазами намекали на то, что ей пришлось пережить.
Я встал, и она застыла на месте, выставив ногу вперед, но так и не сделав следующего шага.
— Мистер Арчер! Не ожидала встретить вас сегодня вечером. — Она завершила начатый шаг и протянула мне руку в перчатке. От нее шел холод даже через лайковую перчатку.
— Зато я такой возможности не исключал. Вы не подождете минуту — мне надо переговорить с Каллагеном.
— Конечно, подожду.
Она присела на скамью. Каллаген завис над ней, осыпая ее благодарностями за оказанную помощь. Галли немного натянуто улыбалась в ответ. Толстяк сержант перегнулся через стойку, жадно пожирая глазами миссис Тарантини.
Надев шляпу, помощник шерифа повернулся ко мне:
— Ну что там у вас, приятель? Постойте, я вас уже где-то видел. Вы были с Марио в баре на набережной. Вы его друг?
— Я частный детектив и разыскиваю Джо Тарантини. Моя фамилия Арчер.
— По ее поручению? — он кивнул в сторону Галли.
— По поручению ее матери. — Я отвел его в дальний конец комнаты. — Я говорил с девушкой, которая сегодня утром видела нечто такое, что может вас заинтересовать. На рассвете она отдыхала на Макерель-Бич в полном одиночестве.
— В полном одиночестве? — Вокруг его глаз собрались насмешливо-недоверчивые морщинки.
— Так она говорит. Так вот, она видела, как из моря на берег вышел мужчина с каким-то узлом на шее — наверное, с одеждой, потому что на нем ничего не было. Он пересек пляж и скрылся в кустах. Потом она услышала звук отъезжающей машины за прибрежной рощицей.
— Так вот, значит, куда делся Тарантини… — протянул помощник шерифа.
— Она говорит, что это был не Джо. И не Марио. Она хорошо знает обоих.
— Что еще за девчонка? Где она сейчас?
— Я встретил ее в «Арене» сегодня вечером. Пытался привести ее сюда, но она от меня сбежала.
— Какая она с виду?
— Блондинка. Худенькая такая.
— Ха! Сейчас половина девчонок в городе блондинками заделались. Когда, говорите, она видела этого парня?
— Незадолго до рассвета. Было еще темно, и она его как следует не разглядела.
— А ей, часом, не померещилось? — спросил он. — Лично я не удивился бы, если бы девушке, лежащей на пляже в полном одиночестве в такое время, что-нибудь померещилось.
— Не думаю, — сказал я. Хотя, возможно, он был прав. Рут была не лучшим свидетелем.
Он повернулся к Галли, снова сняв шляпу. Даже голос его изменился, когда он заговорил с ней, словно с женщинами это был совершенно другой человек.
— Э-э, миссис Тарантини. Напомните мне, пожалуйста, в какое время вы отвезли мужа в порт.
Она встала и четкой походкой подошла к нам.
— Точно не знаю. Полагаю, около четырех утра.
— Но, во всяком случае, до рассвета?
— По крайней мере за час до рассвета. Когда я вернулась в Санта-Монику, еще не совсем рассвело.
— Да-да, кажется, так вы мне и сказали.
— Это имеет какое-то значение?
— В деле об убийстве все имеет значение, — внушительно сказал он.
— Вы думаете, его убили? — спросил я.
— Тарантини? Пока неясно. Утром начнем прочесывать дно моря в том районе.
— Но вы упомянули об убийстве.
— Именно так. Тарантини подозревается в убийстве. Лос-анджелесское управление отдало приказ всем постам о его задержании. Разве вы не слышали об убийстве Даллинга?
Я взглянул на Галли. Она едва заметно покачала головой.
— Ах, это, — неопределенно сказал я.
