Лошади мчались по дальней дорожке напротив трибун для зрителей. Джетбой шел пятым. Обычно Пит держался ближе к лидерам. Сегодня он показался мне каким-то заторможенным. Я знал причину его медлительности и, когда лошади вырвались на финишную прямую, почувствовал, как у меня неистово заколотилось сердце. Толпа ревела. Вскочив на ноги, люди отчаянно махали руками, свистели, ругались, кому-то грозили. Джетбой переместился на четвертое место. Потом я увидел, как Пит, навалившись на шею коня, сделал попытку обойти лидеров справа. До боли сжав руки, я на секунду закрыл глаза. Он не дойдет, не дойдет, повторял я про себя. Я закричал во всю силу легких, когда Джетбой метнулся в сторону, зацепив невысокое деревянное ограждение. Взмах кнута, и, прыгнув вперед, Джетбой задел копытами переднюю лошадь. Споткнувшись, он упал. Я увидел, как Пит, словно мешок с тряпьем, пролетел по воздуху и ударился об ограду.
В наступившей мертвой тишине мне показалось, что я услышал глухой удар тела о землю. Упав на беговую дорожку, он несколько раз перевернулся и замер.
Другие лошади одна за другой пересекали линию финиша. Поднявшись, Джетбой галопом умчался прочь.
Услышав пронзительный вскрик Веры, я бросил взгляд в направлении столика, за которым сидел Хэммонд. Он сосредоточенно наблюдал за скачками, за той последовательностью, в которой приходили к финишу лошади. В сторону маленького скрючившегося на земле тела Пита его голова не повернулась ни разу.
Выйдя из оцепенения, я повернулся и бросился вниз по лестнице к беговой дорожке. Пита уже успели с головой накрыть простыней и положить на носилки. Рядом стояли доктор и несколько официальных лиц. Я уже ничем не мог помочь маленькому жокею.
Ярость бушевала в моей груди, руки сжимались в кулаки. Перепрыгивая через ступени, я взбежал на верхний этаж. Вера лежала без чувств на полу, около нее на коленях склонилась Элен. Не останавливаясь, я подбежал к столику Хэммонда.
Никто из четверки гангстеров не поднял головы при моем появлении. Хэммонд, сидевший справа, продолжал глядеть на беговую дорожку. Напротив меня и слева сидели два костолома. Рат повернулся ко мне спиной.
Я оперся ладонями о стол, и только тогда Хэммонд бросил на меня презрительный взгляд. Его жирное розовое лицо было покрыто потом, толстые губы оставались сухими.
— Ну? — спросил он.
— Не нукай, ты, жирный выродок, — с ненавистью крикнул я.
За моей спиной послышалось тихое шевеление, и я, не оборачиваясь, ударил наотмашь. Ребром ладони я попал Рату в плечо, сбив его со стула. Голова бандита ударилась о металлические перила, и он, издав громкий вопль, вскочил на ноги.
— Минутку, — торопливо сказал Хэммонд, — одну минутку! Из-за чего шум, джентльмены?
— Ты не знаешь, Хэммонд? Даже не догадываешься?
Его розовая физиономия налилась кровью, сделавшись еще омерзительней. Тяжело дыша, он наклонился ко мне:
— Послушай, Скотт. Не суй нос в чужие дела. А то видать тебе больше Соединенных Штатов.
— С грязных дел, Хэммонд, ты перешел на мокрые? — сказал я.
— Мокрые, ха-ха! Да парень еле держался в седле. Со всеми такое случается — у одного раньше, у другого позже.
Больше я не стал ждать. На столике стояло полдюжины тарелок с остатками пищи и несколько бокалов с вином. Ухватившись за край, я опрокинул стол прямо на жирное брюхо Хэммонда. Он не успел отскочить — содержимое блюд и бокалов оказалось на его бежевом костюме. Громила слева быстро поднялся из-за стола, однако меня больше беспокоил Рат. Его рука скользнула под пиджак, но я успел снова ударить его по тому же плечу ребром ладони. Согнувшись от боли, он заорал как ненормальный.
— Стоп! — раздался крик Хэммонда. — Рат, Келли.
Я полагал, что теперь уж точно начнется потасовка, но Хэммонду, видимо, в данную минуту она была ни к чему. Поколебавшись, Рат вновь уселся за столик. Его примеру последовал Келли.
Смахнув мешанину из остатков пищи со своих колен, Хэммонд посмотрел на меня сузившимися глазами:
— Ты еще пожалеешь об этом, Скотт. Будешь раскаиваться всю жизнь.
Наклоном головы приказав подручным следовать за собой, он тяжело поднялся. Все четверо покинули помещение. Драка не состоялась. Это удивило меня, но беспокойства не вызвало. Я вернулся к своему столику.
