Вечер был чудесный. Мягкий такой, светлый.
Они долго прогуливались вдоль длинной ограды гвардейского штаба. Публики на аллее было множество. Где-то играл духовой оркестр, по краю дорожки раскатывали белоснежные велосипедисты, неспешно проезжали верховые: дамы в амазонках, мужчины в цилиндрах и рединготах. Ах, если б вся российская жизнь была столь же цивилизованна, как вечернее гуляние в Царском Селе, подумалось Симе.
Разгадка страшной тайны государственного значения оказалась делом малоувлекательным. По большей части Симочка была предоставлена самой себе. Стояла и ждала, пока ее спутник рыскал по кустам вдоль ограды. То замрет у железных прутьев, что-то высматривая, то сорвется с места. Чуть не ежеминутно яростно тер виски, отчего растрепалась прическа, и это Алеше очень шло. С одной стороны, стало еще заметней, как он зелен и несолиден. С другой, очень точно сказано у Брюсова:
Что же мне делать, когда не пресыщен
Я — этой жизнью хмельной!
Что же мне делать, когда не пресыщен
Я — вечно юной весной!
Пожалуй, если бы Алеша сейчас обнял ее и поцеловал, у Симочки не достало бы твердости устоять перед соблазном.
Словно подслушав ее мысли, он вдруг вынырнул из кустов и потянул за собой, в заросли.
Картинка 07
Вся порозовев, Сима шла за ним.
— Это же очень просто! — воскликнул Алеша. — Ночью, когда темно, можно перелезть на ту сторону в любом месте, где кусты подступают к самой ограде. Хотя бы вот здесь! Предположим, изменник закопал папку где-то с той стороны. Шпион выкопает и тем же манером выберется наружу. Только и всего! Знаете, как этому воспрепятствовать?
Она покачала головой.
— Раз нашим неизвестно, где находится тайник, нужно расставить часовых по всему периметру. Сколько понадобится — рота, две. Хоть батальон! Через ворота-то немец на территорию не проникнет! Надо сказать об этом Козловскому.
Схватил Симу за руку и потащил обратно на аллею. Выскочили на дорожку так стремительно, что чуть не угодили под колеса целого эскадрона велосипедистов, все усатые, в одинаковых костюмах и кепи.
Проехав вперед с полсотни шагов, кавалькада дружно повернула налево и гуськом въехала в небольшие ворота, у которых дежурил постовой. Он лихо взял под козырек.
— Смотрите, тут еще один вход! — вскричал Алеша. — Идемте же!
Он побежал к воротам. Сима вздохнула, пошла следом. Ну ребенок, просто ребенок.
Караульный преградил Романову путь.
— Без пропуска не положено.
— А как же те господа? — Он показал на удаляющихся велосипедистов.
— То офицера, с Клуба.
Только теперь Алеша обратил внимание на черную вывеску с золотыми буквами.
ГВАРДЕЙСКIЙ СПОРТИВНЫЙ КЛУБЪ
Рядом, на отдельном щите, всякие афиши, объявления, расписания.
Встал у решетки, стал смотреть.
Вон лужайка для игры в крокет. Поодаль корты для лаун-тенниса, там быстро передвигаются фигурки в белом.
Прошел еще дальше, увидел футбольное поле. Там шла тренировка, слышались громкие голоса спортсменов.
Сима встала рядом, неодобрительно поглядела на голые колени снующих взад-вперед мужчин. Интересно, подумала она, у Алеши тоже ноги заросли волосами? Вряд ли. Вот у Мишеля наверняка. И «существенный вариант» стал в ее глазах чуточку менее существенным.
Люди на поле вели себя странно. Сначала гонялись друг за дружкой по полю, крича и толкаясь. Потом один, в черной фуфайке и перчатках, встал под деревянной скобой, с одной стороны затянутой сетью, а остальные по очереди стали целить в него мячом, причем не кидали, а били ногой. Попасть было нелегко.
Мяч все время пролетал мимо господина в фуфайке, хоть тот, казалось, и пытался сам подставиться под удар.
— Господа, я не виноват! — наконец завопил он, швыряя кепи о землю. — Я же не голкипер! Где этот чертов Рябцев?
— Господин полковник сказал, что Рябцев больше играть не будет, — строго ответил высокий шатен с эспаньолкой. — Учитесь стоять на воротах, граф. До одиннадцатого остается всего неделя.
Он разбежался, ударил по мячу, но граф ловко расставил руки, и мяч пролетел прямо между ними.
Симе прискучило смотреть, как серьезные люди занимаются чушью.
— Что вы застыли? — сказала она. — Пойдемте.
