— В каких это обстоятельствах?
Хуппер, видимо, отругал себя за последние слова, но отвечать ему пришлось.
— Покупателей обычно не особенно интересуют дома, где произошли убийства, — ответил он резко. — На вашем месте, майор Черил, я бы не упускал возможности.
Том Черил сдержал грубость, готовую сорваться с языка, и спокойно сказал:
— Спасибо за совет, мистер Хуппер. Если я решу продавать дом, то дам вам знать. — И он положил трубку, прервав своего собеседника на середине фразы.
Со вторым и третьим агентами, позвонившими в тот же день, он был уже не так вежлив. А вечером, нагрянув к Галверстоунам, напрямую спросил:
— Что за сплетни ходят обо мне по деревне?
Ошарашенный священник обменялся взглядами с женой.
— Какие сплетни, Том?
— Будто я продаю дом и уезжаю из Фарлингама.
— А, это… Так ты не… — начали они в унисон с облегчением, потому что боялись другого.
Майор перевел взгляд с одного лица на другое и внезапно расхохотался:
— О Боже, — сказал он. — Да не убивал я Эйлин.
— Мы ни минуты не сомневались, — с возмущением заявила Дороти Галверстоун. — Но люди болтают как раз про убийство, и их не остановишь.
Том Черил рассказал им о телефонных звонках и анонимном письме. Ему было приятно говорить в открытую, обсуждать положение, выслушивать другие мнения, даже если это ничего не меняло.
— Как вы думаете, это работа того же самого шутника? — спросил он.
Священник отрицательно мотнул головой.
— Нет. По-моему, человек, напечатавший объявления, хотел убить тебя. Однако по случайности убил Эйлин и испугался.
— А возможно, он посчитал, что ты уже достаточно наказан, — вмешалась Дороти.
— Наказан? За что? — удивился Том Черил. — Нет, он явно сумасшедший.
— Иногда люди так долго вынашивают мелкие или даже вымышленные обиды, что действительно сходят с ума, — сказала миссис Галверстоун.
— Но до анонимных писем и телефонных звонков они обычно не опускаются, — возразил Эдвин Галверстоун. — Нет, Том. Эти пакости — работа мелкотравчатого недоброжелателя. Совсем другой почерк.
Том Черил с покорностью вздохнул.
— Ты, видимо, прав. Проблема в том, что делать. Снова идти в полицию чертовски не хочется. Просить номер, не включенный в телефонную книгу, глупо. Кроме того, это не остановит писем. Остается одно — ждать. Может, мне повезет: «доброжелателям» надоест, а сплетни прекратятся сами собой.
Но судьба не благоприятствовала майору.
* * *
Было написано еще одно письмо. Оно пришло в Скотленд-Ярд в пятницу, и Харрис сразу же вызвал к себе Дейвида Тейлора.
— Какой-либо прогресс в деле Черилов наметился? — строго спросил он.
— Со времени моего последнего отчета и нашего последнего совещания — никакого прогресса, сэр. Нападений на майора и покушений на его собственность не было. Но и ни одна из наших зацепок ни к чему не привела. Мы делаем все что можно, а дело стоит на месте.
— Не совсем. — Харрис вынул из ящика письмо. — Прочтите-ка это.
Дейвид Тейлор оглядел конверт. Серый. Плотный. Дорогой. Скорая почта. Опущено в Фарлингаме. Адресовано начальнику полиции в Кидлингтоне, который и переправил его в Скотленд-Ярд. Дейвид вынул письмо и провел большим пальцем по оттиснутому вверху листа обратному адресу. Почерк крупный, с завитушками, содержание — четкое, без туманных намеков. С каменным лицом он стал внимательно читать:
Особняк «Грэндж»
Фарлингам
Оксфордшир
Уважаемый сэр!
Я чувствую себя обязанной поделиться с вами своими соображениями по поводу убийства Эйлин Черил. Мы с ней дружили. Она была замечательной женщиной, отдававшей всю свою душу и все свое время благотворительным делам. Сразу должна заметить, что я поражена тем, с каким легкомыслием, даже халатностью полиция отнеслась к расследованию обстоятельств ее смерти. Например, никто не сделал и попытки взять показания у меня, хотя, повторяю, мы были ближайшими подругами и я могла бы сообщить следователям ценные факты.
В настоящее время, насколько мне известно, полиция потеряла интерес к делу. Власти, по всей видимости, готовы отнести убийство миссис Черил к разряду нераскрытых преступлений и успокоиться. Я с этим не согласна, поэтому и пишу вам.
