СКОРО — СМЕРТЬ МАЙОРА ЧЕРИЛА
И все. Предполагалось, что это реклама новой книги, однако никакого издательства не указывалось. Не было ни торгового знака, ни выходных данных, ни имени автора. Не было ни цены, ни намека на содержание. Дальнейшая информация, судя по всему, должна была появиться в следующих выпусках газеты. Здесь же журналисты старались лишь заинтриговать читателей, привлечь их внимание. На языке профессионалов это, кажется, называется «приманкой», подумал Том Черил. Но какого черта им понадобилось наживлять на крючок именно его имя?
В раздражении майор отодвинул стул от стола и встал.
— Гулять, Сэл, — сказал он. — Ни мне, ни тебе прогулка не повредит.
Дремавшая на полу сука утробно заворчала и тяжело поднялась. Ей уже перевалило за восемь, и былую резвость она порастеряла. Тем не менее лучшего спутника для прогулок майор себе не представлял. Другой пес никогда не заменит ему Сэл. Том Черил решительно взял себя в руки. Черт! В это утро в голову лезли только мысли о смерти.
Миссис Ходжесон, приходившая к ним три раза в неделю убираться, уже возилась на кухне. Он крикнул ей, что на час-другой уходит, и открыл дверь на улицу. Дойдя с Сэл до конца подъездного пути, он оглянулся назад, на фасад. Что же, не особняк, конечно, но вполне просторный и симпатичный дом с большим садом — эдакая «обитель биржевого маклера». Соседние дома на этой тихой окраинной улочке Фарлингама были такие же солидные, разве что иной архитектуры; ближайший стоял метрах в пятидесяти.
Сэл потянула за поводок, они вышли на дорогу, но не успели сделать и десятка шагов, как рядом притормозила машина. Из окошка высунулась голова местного доктора.
— Доброе утро, майор. Как дела?
— Хорошо, спасибо. А у вас?
Доктор широко осклабился и продолжал:
— Выглядите вы прекрасно. Не похоже, что вам скоро предстоит оставить этот мир.
— О чем это вы?
Дурацкий вопрос! Том Черил отлично знал, что имел в виду доктор. Чертово объявление! Интересно, сколько из его друзей и знакомых прочли рекламу или услышали о ней.
— Вы разве не читали сегодняшнюю газету? — спросил доктор.
— Читал, — коротко бросил майор.
— Значит, видели…
— Видел… если, конечно, вы говорите про рекламу какой-то книги. Ко мне она отношения не имеет. Просто совпали имена.
— У вас не очень-то распространенное имя.
— Чепуха. В стране живут сотни Черилов.
К счастью, Сэл уже надоело что-то там обнюхивать, и она дернула за поводок. Лучшего предлога уйти и не придумаешь. Майор помахал рукой и двинулся дальше.
Метров через сто, около церкви, его окликнул приходский священник. Ну вот, началось, подумал майор. Правда, в отличие от доктора Карсона, которого он не очень жаловал, преподобный Эдвин Галверстоун был его другом, и он остановился поболтать с ним вполне охотно.
— Привет, Эдвин. Тебе не нужны груши? У меня в саду ветки от них ломятся.
— Возьму, сколько дашь. Можно закрутить на зиму в банки. Большое спасибо, Том.
Какое-то время они обсуждали садоводство. Но тут Сэл опять стала нервничать, и майор сказал, что ему пора идти.
— Пока, Эдвин. Увидимся в воскресенье. Только не затягивай свою проповедь.
— До свидания, и береги себя. — Неожиданно священник ухмыльнулся. — Особенно сейчас. Что ты такое натворил, Том? Ведь не зря же тебе публично угрожают?
Майор застонал.
— И ты туда же, — сказал он. — Неужто весь Фарлингам получает эту идиотскую газету?
— Многие, я думаю. А кто не получает, тем расскажут. Кстати говоря, про объявление мне сообщила Найна Долиш. Мы встретились на почте.
— Значит, придется изменить сегодня маршрут. Я хотел купить марок, но теперь обойду Хай-стрит стороной.
— И правильно. Тем более, там сейчас полно туристов. Иногда мне жаль, что деревушка стала такой популярной.
Том Черил согласно кивнул. Когда они с Эйлин переехали сюда, Фарлингам был тихим, мирным местом, где на улице редко появлялся незнакомый человек. Со временем одну из пивных перекупили новые владельцы, отремонтировали, разукрасили и превратили в ресторан с хорошей кухней. Затем в округе снова заговорили о нормандском прошлом местной церквушки. Сыграла роль и близость к знаменитым красотам Котсвоулда. В общем, Фарлингам попал в туристические проспекты как «маленький, но, несомненно, достойный внимания уголок», и летом его часто осаждали толпы людей. Майору, как и большинству старых жителей, это было не по душе.
