— Привет, — сказал Кворри. — Что вы здесь делаете? Я думал, вы уехали к сестре.
— Я и уехала. Я хочу сказать, что сейчас живу у нее. — Фрэнсис выглядела несколько смущенной. — Но она сегодня занята подготовкой какого-то церковного праздника… а эти вещи не по мне. Я только путалась бы у всех под ногами… Вот я и решила съездить в Оксфорд, посидеть там за ланчем, а по дороге заглянуть к Пауле Дарби. У меня осталась ее книга, и я хотела вернуть ее Пауле, прежде чем она улетит в Австралию.
— А как там Паула?
— Прекрасно. В высшей степени организованна, как всегда. Даже не захотела взять свою книгу, потому что все уже упаковано и втиснуть ее совершенно некуда. Она занималась уборкой коттеджа перед приездом новых хозяев, хотя, на мой взгляд, там было все очень чисто. — Фрэнсис пожала плечами. — Как бы то ни было, она явно не прочь была от меня избавиться, и я решила, поеду-ка лучше сюда, просмотрю почту и возьму свою корреспонденцию. — Фрэнсис помахала двумя конвертами, которые держала в руке. — Боюсь, ничего сногсшибательного, — добавила она.
— Хью видели?
— Нет, его не было. — Фрэнсис взглянула на часы. — Мне пора. Я еду в Оксфорд. До свидания, Джон. Поцелуйте Хелен.
Кворри открыл ей дверцу машины.
— До свидания, Фрэнсис. Будьте осторожны. — Он секунду смотрел ей вслед. Затем, внезапно приняв решение, большими шагами заторопился к себе.
Странный феномен — время, думал он, не слишком, впрочем, оригинально. Сперва оно едва плетется, и ты ума не приложишь, куда его девать. А в следующий миг оно подхватывает тебя внезапно и мчится галопом. Проглотив еще одну таблетку, он спустился к своей машине.
Едва дождавшись, когда тетушка отправится за покупками, Мойра вышла из дома. Она знала, что ей предстоит довольно длинная прогулка, и хотела иметь побольше времени в запасе, чтобы не пришлось торопиться. А так как она решила не идти кратчайшим путем — через центр городка, — то не исключалась возможность немного заблудиться. Впрочем, она верила в свою способность ориентироваться, а кроме того, всегда ведь кто-нибудь да встретится и укажет дорогу.
День был жаркий и довольно душный, так что особой радости Мойре прогулка не доставляла. На ней было просторное платье, сшитое ей матерью. Она не любила этот оттенок зеленого, к тому же в этой жаре платье из синтетики так и липло к бедрам, стесняя движения. Но она упорно шла, думая о том, насколько приятнее гулять по городским тротуарам, чем по проселочным дорожкам. Ну, ничего, еще день-другой, и она покинет это дурацкое местечко и вернется домой, в настоящий город. Спрашивать прохожих ей не понадобилось, хотя она и встретила двоих-троих — мужчину, который выгуливал собаку, и парочку туристов. По сельскому обычаю они вежливо поздоровались, проходя, но в общем не проявили к ней никакого интереса.
Мойра знала, что главная дорога, уходившая от Коламбери на север, на выезде из города раздваивалась, и старая церковь, которая была ей нужна, находилась справа. Вскоре она увидела, что рассчитала правильно, так как тропинка вывела ее от дороги прямо к церкви. В самом деле, она так удачно выбрала маршрут, что пришла на условное место раньше времени. Чтобы заполнить эти несколько минут, Мойра пересекла дорогу и вошла в церковь, но там, среди толстых каменных стен, оказалось неожиданно холодно, и она, озябнув, вышла на воздух. Некоторое время она посидела на церковной ограде, греясь на солнышке. И тут как раз оказалось, что пора идти.
Она прошла еще немного по дороге, удаляясь от города, миновала современное строение, судя по всему, дом пастора — по крайней мере, тропа от церкви вела прямо к нему. По дороге проехали две машины и еще девушка верхом на лошади. Тропинка, которую она искала, сворачивала от дороги налево, но до нее оказалось дальше, чем ожидала Мойра, и она поняла, что ей следует поспешить.
Тропа, на которую она наконец свернула, была узкая, пригодная разве что для трактора или повозки фермера. Деревья смыкались над головой. Несмотря на густую тень, дышать здесь было нечем. Мойра, взволнованная, слегка задыхаясь, торопливо шла по довольно неровной тропинке. Пройдя шагов пятьдесят, она остановилась. Слева от нее были ворота, ведущие в поле, а чуть-чуть подальше — пенек срубленного вяза. За ним тропинка резко сворачивала в сторону. Да, это и было назначенное ей место.
