– Да вы произвели впечатление, Пуаро. Прекрасная леди Эджвер не сводит с вас глаз.
– Без сомнения, ей сообщили, кто я такой, – сказал Пуаро, стараясь выглядеть скромно и приниженно.
– Думаю, дело в знаменитых усах, – сказал я. – Она потрясена их красотой.
Пуаро исподтишка погладил их.
– Это правда, они уникальны, – признался он. – Эх, друг мой, та, как вы говорите, «щеточка», что вы носите, – это ужас… зверство… злонамеренное издевательство над даром природы. Прекратите это, друг мой, умоляю вас.
– Бог мой, – произнес я, не обратив внимания на призыв Пуаро. – Дама встает. Полагаю, она собирается сюда, чтобы поговорить с нами. Брайан Мартин возражает, но она отказывается его слушать.
И точно, Джейн Уилкинсон порывисто встала со стула и направилась к нашему столику. Пуаро поднялся и поклонился, я тоже встал.
– Месье Эркюль Пуаро, не так ли? – спросила она тихим голосом с хрипотцой.
– К вашим услугам.
– Месье Пуаро, я хочу поговорить с вами. Я должна поговорить с вами.
– Конечно, мадам. Соблаговолите присесть?
– Нет-нет, не здесь. Я хочу говорить с вами наедине. Мы с вами поднимемся наверх, в мой номер.
Успевший подойти к нам Брайан Мартин отреагировал на ее слова пренебрежительным смешком:
– Джейн, неужели нельзя подождать? Мы только сели ужинать. И месье Пуаро тоже.
Но заставить Джейн Уилкинсон свернуть с пути к цели было не так-то просто.
– И что, Брайан? Какое это имеет значение? Мы сделаем так, чтобы ужин принесли нам в номер. Договорись с ним, ладно? Кстати, Брайан…
Тот пошел прочь, и Джейн, поспешив за ним, стала его в чем-то убеждать. Однако он не сдавался, как я понимаю; лишь качал головой и хмурился. Тогда Джейн заговорила с еще большей горячностью, и в конечном итоге Мартин пожал плечами, капитулируя.
Споря с ним, Джейн раз или два бросала взгляд на столик, за которым сидела Карлотта Адамс, и мне стало интересно, не связано ли то, о чем она собирается говорить, с этой американкой.
Добившись своего, Джейн вернулась, вся сияя.
– Мы немедленно понимаемся наверх, – сказала она, одарив своей восхитительной улыбкой и меня.
Кажется, ей не приходила в голову мысль, что мы можем не согласиться с ее планом. Она сдернула нас с места, не испытывая даже намека на угрызения совести.
– Это огромное везение, что сегодня вечером я встретила здесь вас, месье Пуаро, – сказала она, направляясь к лифтам. – Просто замечательно, как все удачно складывается для меня. Я думала и гадала, что мне дальше делать, и тут вдруг поднимаю глаза и вижу вас за соседним столиком. И тогда я сказала себе: «Месье Пуаро посоветует мне, что делать».
Прервав саму себя, она бросила мальчику-лифтеру: «Второй этаж».
– Если я могу вам чем-то помочь… – начал Пуаро.
– Уверена, что можете. Я слышала, что на свете нет человека прекраснее вас. Кто-то же должен вытащить меня из этой передряги, и я чувствую, что вы именно тот, у кого это получится.
Мы вышли на втором этаже, и Джейн повела нас по коридору. Затем, открыв нужную дверь, прошла в один из роскошнейших номеров «Савойи». Бросив белую меховую накидку на стул, а маленькую, украшенную драгоценными камнями сумочку – на стол, плавно опустилась в кресло и воскликнула:
– Месье Пуаро, тем или иным способом, но я вынуждена избавиться от своего мужа!
Пуаро довольно быстро пришел в себя от изумления. Его глаза заблестели.
– Но, мадам, – сказал он, – я не специализируюсь на том, чтобы избавляться от мужей.
– Естественно, я знаю об этом.
– Вам требуется адвокат.
– Вот тут вы ошибаетесь. Я уже сыта по горло адвокатами. У меня были и честные и нечестные адвокаты, и ни от одного не было проку. Адвокаты просто знают закон, а вот естественного здравого смысла у них нет.
– И вы думаете, что у меня он есть?
Она рассмеялась:
– Я слышала, что в вас есть изюминка, мистер Пуаро.
– Comment?[5] Изюминка? Я не понимаю.
– Ну… что вы тот самый.
– Мадам, я могу иметь или не иметь мозги – между прочим, они у меня есть, зачем притворяться? Но ваше маленькое дельце – это не мой genre[6].
– Не понимаю, почему бы не взяться. Ведь это проблема.
– О! Проблема!
– Причем сложная, – продолжала Джейн Уилкинсон. – Признаюсь, я считала вас человеком, который не робеет перед трудностями.
