Раньше Шервуд мог бы испугаться, но теперь осознал, что основное умение лорда заключалось в бахвальстве. В это мгновение он понял, что победил.
Вера в то, что ты одержишь победу, говорил Ярдли, понимание этого – не головой, но сердцем – поможет тебе преуспеть. Ты перестанешь бояться, а страх – главный убийца. Поверь в себя – и победишь.
Шервуд знал, что превосходит Фокса. Более того, он заметил страх в глазах лорда.
Фокс тоже это знает.
Глядя на лорда Кристофера Фокса, он видел перед собой мертвеца.
Шервуд начал атаку. Теперь он держал меч более уверенно. Его мускулы расслабились, дыхание успокоилось. Вдох через нос, выдох через рот.
Голоса в голове стихли, и он обрел равновесие. Ветер трепал волосы, кричали чайки, внизу ярился прилив, но Шервуд сосредоточился на Фоксе, который стоял спиной к скале. Художник скользнул вперед и поднял меч…
Его спина взорвалась болью.
Каждый мускул напрягся. Дыхание прервалось. Глаза широко распахнулись.
Глаза Фокса метнулись за спину Шервуда, и он улыбнулся. Не со зловещим превосходством, а с облегчением.
Напряжение покинуло мышцы Шервуда, вместе с остатками сил. Обмякнув, он рухнул на траву, словно его тело лишилось костей. Хотел вдохнуть, но не сумел: мешала невыносимая боль.
Он не знал, сколько пролежал так, когда услышал шаги.
– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал шериф Нокс. – Я достал самострел, который вы просили. Он огромен, но другого мне найти не удалось. Просто хотел проверить, как он работает.
– Отнюдь, – ответил Фокс. – Эта штука… Потрясающе.
– Верно. Тяжелый, как булыжник, из него нельзя стрелять с рук. Вообще самострел – не моя специальность. Я целился в середину, и выстрел должен был прикончить его на месте. Но маленький мерзавец еще дышит.
– Дыра получилась отменная, – сообщил Фокс прерывисто. – Помоги мне сбросить со скалы то, что от него осталось.
Они поволокли Шервуда, который не мог пошевелиться, не мог вздохнуть. Он задумался, каково падать с такой высоты.
Убьет ли меня удар? Или я утону?
Этого ему узнать не довелось. Шервуд Стоу умер по пути к обрыву.
Кристофер Фокс умел сопереживать. Хотя список его врагов был весьма длинным – настоящий список, который он держал за подкладкой дублета, – почти в каждом человеке лорд находил качество, достойное уважения или хотя бы жалости. Эта неприятная склонность к пониманию и сочувствию часто отравляла радость победы. Выдающимся исключением являлся король Маранона. Лорд Фокс не сомневался, что единственный смысл существования Винсента Пендергаста – служить для Кристофера объектом жгучей ненависти.
Винс Отвратительный – как называл его Кристофер в безопасности собственных мыслей – воплощал все самое ужасное в мире, собранное под одной мерзкой оболочкой. Он был низким, что непростительно для монарха, и уродливым, что непростительно для любого. Как и другие Пендергасты, обладал огромным крючковатым носом. Глубоко посаженные глаза прятались под широченным костяным выступом, на который можно было положить кусочек мела. Между королевскими зубами были щели – не только между передними, как у прочих нормальных чудовищ, но между всеми.
Почему Винс Отвратительный не отрастил бороду, чтобы скрыть испещренную оспинами кожу, оставалось загадкой, разве что с отращиванием бороды он справлялся не лучше, чем с управлением государством. Пальцы его величества были жирными и короткими, словно колбаски в тонких растянутых оболочках. Единственное отличие заключалось в том, что Кристофер никогда не видел столь волосатых колбасок. Если бы Винс Отвратительный пожелал надеть на себя бочку, бондарю пришлось бы расширить ее. Но худшим в короле была его привычка плеваться при полном отсутствии умения. Лицо Винсента всегда было влажным от слюны, на подбородке часто висела мокрота. Его внутренние качества полностью соответствовали внешним.
– Крисси? – произнес король, заметив Фокса во дворе. – Я не ожидал встретить тебя в Далгате.
– Ваше величество. – Кристофер с улыбкой поклонился, представляя, как стреляет прямо в жирное, мокрое рыло под короной. Кристофер спрятал арбалет – так Нокс назвал огромный самострел – за гардеробом в своей комнате. Оружие было размером с контрабас и не помещалось под кровать. За гардероб оно тоже не помещалось. Части арбалета – которые Нокс назвал плечами – торчали с обеих сторон. Фокс накинул на них простыню, отчего оружие стало напоминать привидение с раскинутыми руками.
