– Я слышал про этого гнома, – сказал Адриан. – В детских песенках. Мерзкое создание, он обещает девочкам сокровище, а потом обманывает их. Запирает бедное дитя в каменной темнице, но девочка – обычно принцесса – убегает при помощи хитрого трюка или магии.
Августин кивнул:
– Что демонстрирует пути возникновения подобных сказок. Это неточное описание реального события, в котором участвовали могучий Брин и злобный Гронбах. Однако оставим эту историю для другого раза. Я всего лишь хотел подготовить сцену и сообщить, что приключения Брина гремели на весь мир. Благодаря Брину у нас появились клинки вроде тех, что носишь ты.
Все уставились на мечи Адриана и закивали. Адриан вежливо улыбнулся и порадовался, что настоятель решил сократить рассказ, иначе этот визит мог затянуться надолго.
– Многие легенды повествуют о подвигах Брина. Говорят, он убил последнего дракона, придумал письменность и сражался рядом с Новроном в решающей битве во время Великой эльфийской войны. Он даже спас первому императору жизнь. Однако величайшее его деяние заключалось в том, что он привел отряд героев в подземный мир – в царство самой смерти. Этот поход изменил все. Истории Брана о приключениях его учителя поведали нам об истинных богах. Тебе известно, что в прежние времена люди поклонялись каждому дереву и листку?
– Я ему говорила, – ответила Скарлетт.
– Хорошо, – сказал настоятель, хотя его лицо свидетельствовало об обратном. – Что ж… – Он запнулся, пытаясь вспомнить, где остановился. – Именно от Брана, основателя Братства Марибора, мы знаем о Файер и о том, что есть пять богов. Эребус – отец всего, Феррол – отец эльфов. Дроум создал гномов, и, разумеется, Марибор создал людей. Что до растений и животных, это работа Мюриэль.
– А как насчет Новрона? Церковь Нифрона почитает сына Марибора как своего бога. Монахи Марибора этого не делают?
Скарлетт поморщилась, однако настоятель лишь терпеливо улыбнулся, словно вразумляя глупое дитя.
– Мы – хранители истины. Мы не вмешиваемся в верования других.
Наверное, монахи, как и аристократы, в совершенстве владели искусством запутывания собеседника. Адриан заметил, что Джилкрест не ответил на вопрос, но не стал проявлять неучтивую настойчивость.
– Хотя достижения Брина необъятны, самое главное заключается в знании, что каждый может искупить свою вину, сколь бы ужасным ни было его прошлое.
– Судя по всему, он был отличным парнем, – заметил Адриан. – Но какое отношение это имеет к Далгату?
Настоятель широко улыбнулся, в его глазах вспыхнул огонек:
– Через несколько лет после Эльфийской войны, когда империя была еще молода, а ее столица Персепликвис только строилась, Бран услышал о невзгодах обитателей этой долины. Поэтому Бран Святой, ученик Брина Великолепного, пришел им на помощь. Он стоял на этом самом месте, на земле, где теперь находится наш монастырь. На этом холме он встретил демона Далгата, сразился с ним и одолел его. В своей мудрости Бран не убил врага, но заставил раскаяться в прегрешениях. И обязал демона исправить все зло, что тот причинил жителям долины. Потом, утомленный своими деяниями, Бран снял накидку и прилег отдохнуть. Затем помолился Марибору, чтобы тот благословил долину. За одну ночь все изменилось. Воды очистились, терновник превратился в плющ, а погода стала идеальной.
– Ты веришь во все это? – спросил Адриан у Скарлетт.
– Я прожила тут пять лет, – ответила она. – Ни разу не было ни засухи, ни урагана, ни голода.
– Это ничего не доказывает.
– Зимы теплые и всегда потрясающе красивые. Словно снег падает исключительно ради красоты. Сам видишь, какое здесь все пышное. Повсюду плющ, и тут много растений, которые обычно растут южнее. У нас есть апельсины, а на побережье – пальмы. Урожайные сезоны невероятно долгие, и почва не истощается, как бы часто фермеры ее ни засевали. Они даже не придерживаются севооборота. Сажают что хотят и где хотят.
– И все равно это не…
– Пять лет, Адриан! Я провела здесь пять лет – и за это время дождь лишь однажды начался среди бела дня. Отсюда видны ураганы, которые опустошают другие районы Маранона. Бури, что разбивают корабли о скалы – или темные тучи, полные дождя и града, – до нас не доходят. Либо поворачивают в сторону, либо рассасываются. Сразу за пределами этой долины бывает ужасно жарко и смертельно холодно, но здесь, в этом месте, всегда солнечно, тепло… идеально.
