— За что?
— Беспокоился за меня. Я вышла на минутку, а вернулась в два часа ночи. Точнее, без четверти два. Сердился и за то, что я пошла тем путем. Могла свалиться со скалы. Да и в подземелье разбить лоб… если бы не было зажигалки.
— У вас, Ленка, авантюристическая натура. Что вы сказали Гаклу о том, где были?
— В Гавловицах, зачем мне было лгать. Но о том, что знает Залеска, не решилась ему сказать. К тому же я страшно устала, у меня закрывались глаза. Мы спали, пока нас не разбудил утром этот гвалт. Когда узнали, что случилось, нам обоим стало плохо. Вначале никто ничего толком не знал. Поэтому Руда подумал, что она покончила с собой. Страшно расстроился, считал, что он во всем виноват. Потом мы узнали правду… У меня было что-то вроде шока. Беспрерывно текли слезы, и я никак не могла их остановить. Руда мне велел о своих ночных приключениях вам не рассказывать. Сказал, что на меня падет подозрение, а это ни к чему. Он подтвердит мое алиби. От такого грязного дела, как убийство, лучше держаться подальше. Скажем, что вместе провели всю ночь. Правда, тогда всем станет известно о наших отношениях. Но ему на это наплевать, потому что он меня любит и будет разводиться… Согласитесь, это было благородно с его стороны. Но не думайте, что я была без ума от счастья… у меня слезы не просыхали. Наверное, я оплакивала… — Ленка замолчала.
— Договаривайте.
— Я вам покажусь глупой и наивной. Наверное, я оплакивала свою любовь. — Она на мгновение замолчала. — Я почему-то поняла, что она ушла… Странно, правда?
— Совсем нет.
— Но вы должны признать, пан капитан, что с его стороны это было благородно. Если бы я тогда рассказала вам то, что сейчас, вы меня бы арестовали. — Она вопросительно посмотрела на Янду.
Он качал головой, собираясь ответить, но в этот момент открылась дверь, и внутрь заглянул Петр Коварж.
— Уже можно? — спросил он.
— Еще минутку, Петр. Дитя своего века заканчивает исповедь.
— Вы… — Она не закончила вопрос.
— Скорее всего я перегнул бы вас через колено и как следует надавал по мягкому месту. Впрочем, желание это не пропало у меня и сейчас. Вот чего вам в детстве очень не хватало! — Он улыбнулся ей, поднялся и начал ходить по комнате. — Но вместо этого предлагаю заключить такой дружеский договор. — Капитан остановился около ее кресла. — Доверие за доверие, хорошо?
Она посмотрела на него и молча кивнула.
— Забудьте всех и останьтесь с Михалом, — произнес он серьезно.
— Да… я сама…
— Оставайтесь в замке, как и все остальные, — продолжил Янда. — Но Михал пусть не отходит от вас ни на шаг. Вцепитесь в него, как клещ.
— Спасибо за совет, пан капитан. Я так и сделаю, — сказала она слабым голосом, а Янда подумал, что это действительно еще ребенок.
Потом он открыл дверь в рыцарский зал и позвал своих сотрудников.
Эмила не обращала внимания на дождь и, пока была видна дорога, ехала с приличной скоростью. Но перед Прагой на нее обрушилась гроза. «Дворники» уже не справлялись с потоком воды, по крыше забарабанил град. Гроза бушевала прямо над головой. То и дело воздух рассекали молнии, и одновременно землю сотрясали громовые удары.
Сбавив скорость, Эмила медленно ехала по обочине, пока не заметила поворот на проселочную дорогу. Свернув на нее, заглушила мотор. Ливень все усиливался, и Эмила начала нервничать. Непредвиденная задержка ломала ее планы. Нужно было еще заехать в кафе «Славия», а это немалая потеря времени в переполненном машинами центре города. «Если гроза продлится даже не слишком долго, — подумала она, — все равно в Угошть попаду в сумерках. А скорее всего ночью».
Ей пришлось ждать почти час. Наконец ливень стад переходить в дождь, интервалы между грозовыми разрядами увеличились, и на западе прояснилось.
Эмила открыла дверцу и осмотрелась. Дала задний ход, выехала на шоссе и по асфальту, покрытому лужами, покатила к Праге.
— Пан Гакл, — начал Янда, — сегодня мы постараемся закруглиться побыстрее, поэтому сразу скажу вам, что в ваших показаниях нас прежде всего интересуют два момента. Первый: что вы делали сегодня с двенадцати до двух и когда вы в последний раз видели архитектора Яначека. И второй: что вы на самом деле делали вечером двадцать второго мая, а также ночью, начиная с того момента, когда Мария Залеска рассталась с вами в коридоре второго этажа… С кем вы разговаривали, кого видели, кто видел вас… Думаю, нет нужды говорить, что ваши первые показания неправдивы а что вы совершили серьезный проступок. У вас есть возможность исправить положение. Прошу вас, начинайте. Сначала о сегодняшнем дне.
