— Какой-нибудь француз с толстым кошельком не пожалеет за нее больших денег, верно? Вот видите, — вздохнул Янда, — я уже вернулся на землю, и во мне снова говорит профессионал.
— Мария эту картину искала упорно, не отступалась. Может быть, Луиза еще и найдется. У нас ведь больше двадцати тысяч единиц храпения.
— Должна найтись! Да ради этого стоит перевернуть замок вверх ногами!
В зале стало потише: иностранные туристы принялись поглощать чешские кнедлики. И тут Эмиле показалось, что из соседнего зала, где был вход в ресторан, раздался знакомый голос.
— Для вас, маэстро, всегда найдется местечко. Прошу за иной, маэстро… — щебетал официант, провожая, видимо, очень важного гостя. Теперь его увидел и Янда.
Рафаэль Седлницкий двигался неуверенно, высоко поднимая ноги, и взгляд его был устремлен в нирвану. Посему он налетел на стул одного из обедавших. Официант принес за него извинения, а «маэстро» продолжал двигаться дальше, к столику в углу у окна. Капитана и Эмилу он увидел в самый последний момент.
— Ха! — воскликнул художник радостно и расставил ноги. — Глаза мне не лгут? Это не фата-моргана? — он слегка качнулся. Туристы перестали есть и принялись рассматривать его как одну из необычных культурных достопримечательностей Праги. — Может, это какое-нибудь неразгаданное явление природы, что-то вроде миража?
— Если уж пришли, то садитесь и не шумите, — строго сказал капитан.
Но Рафаэлю садиться не хотелось.
— Они здесь выпивают вдвоем! — загудел он и трагическим жестом показал на высокие бокалы, в которых таял лед. — И еще как выпивают! — только теперь он свалился на стул, который угрожающе покачнулся.
За его спиной появился официант с маленьким подносом, на котором стояла пузатая рюмка, наполненная коричневатой жидкостью.
— Унесите этот коньяк. Пан больше пить не будет, — сказал официанту Янда. — Вы же знаете предписание. Принесите ему кофе.
— Всюду слышу: кофе, кофе, — с насмешкой в голосе Произнес Рафаэль. — У одного приятеля был этот… попугай. Он все время кричал: «Кофе, кофе!» Больше ничего не умел.
Художник склонил голову и как будто задремал. А сам в это время с пьяным лукавством одним глазом стал рассматривать Эмилу.
— Значит, ты нашла, наконец, себе хахаля, — сказал он доброжелательно. — Правда, полицейский, но все-таки мужчина…
Эмила глубоко вдохнула воздух и открыла было рот, но сдержалась и крепко сжала губы. Взяла со стола сигареты, зажигалку и сунула их в карман.
— Вынуждена попрощаться с вами, пан капитан, — произнесла она с достоинством. — Благодарю за приглашение и приятное общество.
— Минуточку, Эмилка, я иду с вами, — Янда кивнул официанту, который приближался к ним с чашкой. — Посчитайте нам, пожалуйста. И кофе тоже.
Рафаэль посмотрел на него прищуренными глазами и забормотал, что отплатит, когда капитан приедет в замок Клени.
— Вы уже арестовали Гакла? — неожиданно выпалил он. У официанта затряслись руки, он сунул в карман мелочь и, лавируя между столиками, быстро направился к кухне.
— Почему именно Гакла? — спросил Янда.
— Мне надо идти, — заторопилась Эмила.
— Цыц, Мила! — Рафаэль наклонил голову. Он словно сразу протрезвел. — Потому что он ее убил. Никто… из нас… на это не способен.
«Его все еще гложет ревность», — подумал капитан.
— Пан Седлницкий, вам известна причина, из-за которой Гакл мог пойти на это?
— Не знаю, — Рафаэль потряс головой и несколько раз глухо икнул.
— Вот видите. Каково было бы вам, если бы Гакл обвинил вас?
— Я разбил бы ему голову! — Он стукнул по столу.
— Я ухожу, — Эмила решительно двинулась к выходу.
— Да-ама убегает от вас, — Седлницкий громко расхохотался.
— От меня не убежит, — ответил Янда и направился следом.
