ГРАФ: Еще как!
ВИКОНТ: А в чем дело?
ГРАФ: Я хочу вернуться к нашему недавнему разговору.
ВИКОНТ: К какому? А, к тому самому?
ГРАФ: Ты очень догадлив.
ВИКОНТ: По-моему, Панти был в ударе.
ГРАФ: Да, я понял.
ВИКОНТ: Не стесняйся.
ГРАФ: Помнишь, о ком мы говорили?
ВИКОНТ: Еще бы. Я говорил о...
ГРАФ: Было сказано много оскорбительного.
ВИКОНТ: И поделом.
ГРАФ: Не знаю. Мы говорили очень похожие вещи.
ВИКОНТ: Ну и что?
ГРАФ: Я думаю, мы должны драться завтра же.
ВИКОНТ: Но ведь мы, кажется, говорили о разных женщинах.
ГРАФ (задумавшись): О разных? Да, пожалуй. Но ведь Панти сказал, что они все одинаковы. Выбор оружия за мной по праву оскорбленной стороны.
ДАМА: Что ты рассказал обо мне, милый?
ВИКОНТ: Право же, чистую правду.
ГРАФ: О вас? Это невероятно.
ВИКОНТ (резко): Прекрати. Драться так драться, какая невидаль. Он еще очень глуп, дорогая.
ДАМА: Я ему не нравлюсь? Странно. (Граф стоит молча и комкает платок.)
ВИКОНТ: Он думает, что все еще в Италии. Бонапарт ничему его не научил, и леди Рольтон тоже. Ежели драться со всеми подряд, не отличая друзей от врагов, можно угодить в сумасшедший дом или получить удар шпагой, но не более того - времена Чингиз-хана прошли, и невозможно создать вокруг себя пустыню. Да и не нужно.
ДАМА: Я ничего не понимаю.
ВИКОНТ: Пустяки, дорогая. Так вот, граф, мы говорили о разных женщинах. Встретимся завтра в шесть часов - если это вас не затруднит. Моим секундантом будет де Панти.
ГРАФ: Моим тоже.
ВИКОНТ: Час от часу не легче! Хорошо, я попрошу месье де Бельвиля. Шпага или пистолеты?
ГРАФ: Шпага, разумеется.
ВИКОНТ: Я закажу завтрак. Ради Бога, не говорите ничего барону. Мне надоели спектакли.
ГРАФ: Я только что от него.
ВИКОНТ: Что же вы сразу не сказали! А я-то распинался! Значит, в четыре.
ГРАФ: Я договорился с ним на пять.
ВИКОНТ: Мы успеем. (Даме.) Дорогая, вы понимаете, граф хочет меня убить. Законное желание, слов нет, но из этого вряд ли что-нибудь выйдет. Нечистая совесть портит руку.
ГРАФ: Вздор! Я не хочу тебя убить.
ВИКОНТ: Да-да. То же самое ты говорил этим итальянцам. Несчастные! Они имели глупость ему поверить. Он убьет человека за здорово живешь, просто чтобы не показаться непоследовательным.
ГРАФ: Простите, но мне пора.
ВИКОНТ: Подожди. Будут де Панти и де Бельвиль. Что ты думаешь делать после? Позавтракаем вместе?
ГРАФ: Если успеем.
ДАМА: Возьмите меня с собой.
ВИКОНТ: Увы, дорогая, утренний воздух вам вреден. Спите спокойно. Вечером я возьму вас к леди Рольтон.
ГРАФ: Мы действительно говорили о разных женщинах?
ВИКОНТ: Вот чудак!
ГРАФ: Тем лучше. Впрочем, это ничего не меняет.
Явление 30
(Леди Рольтон в порту с двумя мужчинами. Оба они производят странное впечатление. Вокруг бродят, даже снуют разные люди, но на них никто не обращает внимания. Лабиринт переполнен.)
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я просто счастлива, господа.
1-й МУЖЧИНА: Я надеюсь, что вы вернетесь, миледи...
ЛЕДИ РОЛЬТОН: К тому времени вы обо мне забудете.
1-й МУЖЧИНА: Возвращайтесь.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Ладно. Надо же мне досадить моему мужу.
2-й МУЖЧИНА Увы, миледи.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Да, я знаю вашу песенку. Все гибнет, скоро ничего не останется.
2-й МУЖЧИНА: Да нет. Вы вернетесь, миледи?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Что вы тут, совсем с ума сошли?
1-й МУЖЧИНА Вы едете к императору, миледи. К великому императору.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Да. Или к лорду Хоу. Так к кому же я еду?
1-й МУЖЧИНА: Посмотрите, миледи. Это море (он делает широкий жест). Где-то там - признаюсь откровенно, я и сам толком не знаю где, - эта чертова Святая Елена. А ведь вы все еще так близко от нас. Честное слово, так и хочется вас не пустить. Вы прекрасны, вы восхитительная женщина - но море и Наполеон - простите, но это слишком много. Они проглотят вас, и нам ничего не останется.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы дурак. Я плавала в Америку и в Египет. И Наполеон плавал, и потом, он - не самое страшное существо на свете. Я это очень хорошо знаю.
2-й МУЖЧИНА: Ах, миледи, вы ничего не знаете...
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Какой красивый юноша! (Она долго провожает взглядом сильно подвыпившего матроса.)
1-й МУЖЧИНА: Действительно, вы открываете мне глаза, миледи.
