– По какому поводу?
– Я видел Вас на кладбище у могилы Бортко…
– И я Вас там видел…
– Мне поручено заново провести следствие. – Михаил опережал события, но был уверен, что так оно и будет, даже если расследование будет неофициальным.
– В связи с чем? Это был несчастный случай, всем известно…
– Вы, вероятно, не читаете газеты.
– Местные не читаю, я живу в другом городе.
– Где, если не секрет?
– Какие могут быть секреты от прокуратуры, в Харькове.
– Кем вы доводитесь Бортко?
– Школьный друг, с первого по десятый класс за одной партой, потом два года в институте.
– Почему только два года?
– Перешел на химический факультет ХПИ.
– Харьковского политехнического?
– Да. Там и остался работать на кафедре органической химии. Вот приехал на сорок дней…
– А на похоронах были?
– Нет, узнал только недавно. Хотел поздравить с Новым Годом и узнал от его жены о трагедии. Все еще не могу поверить… Он сильный человек, мастер спорта, яхтсмен и рыбак с большим стажем.
– Мне бы очень хотелось с Вами поговорить обстоятельно.
– Сейчас не могу, меня ждут на поминальном обеде…
– А во второй половине дня, например, вечером?
– Мне еще нужно распечатать фотографии. Это не сложно, у меня цифровая камера, но я уже забыл город, а здесь все так изменилось. А вечером поезд до Харькова, билет я уже купил. На завтра не могу остаться…
– Скажите мне адрес Бортко и телефон. У меня машина, мы созвонимся и все сделаем. Останется время и на беседу.
Мужчина достал бумажник и вытащил карточку с телефонами и адресами.
– Пишите, ул. Бахчиванджи, 12, квартира 5, телефон 41-15-93. Думаю, освобожусь около 15:00.
– Договорились! Спасибо! Да, забыл спросить, как Вас зовут.
– Еременко Анатолий Иванович, до встречи!
– Еще раз спасибо, Анатолий Иванович. До встречи!
Еременко сел в такси, а Михаил поспешил опять на кладбище. Ему захотелось убедиться, что вторая группа посетила могилу Ткача.
Посетители как раз покидали могилу. Они также оставили на могиле водку в стакане и снедь. Бездомный дежурил теперь ближе к могиле, чем первый раз. Сделал правильные выводы. Теперь все досталось ему. Михаил пропустил родственников Ткача и пошел за ними следом на некотором расстоянии. У него не было никаких планов на их счет – он уже нашел по счастливой случайности друга детства депутата. Пока достаточно.
Кто-то тронул его за рукав. Он остановился. Это был бездомный. Для бездомного старик был слишком аккуратно одет. Борода и усы были пострижены и чистые. Серые глаза светились умом и спокойствием.
«Вероятно, я ошибся. Он не бездомный, а малообеспеченный пенсионер, возможно, пьёт…», – подумал Михаил.
– Я не для себя, – старик словно прочитал мысли Михаила. – Может, Вам отлить половину?
– Разве я похож на человека, который промышляет выпивку на кладбище?
– Ох, молодой человек! Здесь бывают такие представительные мужчины и дамы. Извините, я не хотел Вас обидеть. Это такая страшная болезнь, чтобы похмелиться люди идут на любое унижение. Нет денег или родные не позволяют…
– А Вас что заставляет?
– Судьба! – старик сделал паузу, словно раздумывал, продолжать или нет. Потом заговорил, убедившись, что его собеседник готов слушать. – Знаете такую поговорку: охота пуще неволи. Охота – это от слова хотеть, иметь желание, страсть, а не в смысле охотиться на зверя. Страсть, любовь, желание – вот наши диктаторы, деспоты и рабовладельцы. Они помыкают нами как хотят. Я рано потерял жену и слишком любил свою дочь…. Лишился крова, живу в кочегарке. Там тепло и есть горячий душ. Эта водка и закуска для кочегаров. Еще немного плачу их начальству. Я был сельским учителем и у меня маленькая пенсия…
– Учителем! – воскликнул Михаил.
Его мать была учительницей русского языка и литературы. Отец тоже всю жизнь мечтал стать учителем физики и астрономии.
– Что Вас так удивило? Такое может произойти с любым. Это происходит незаметно, шаг за шагом. Потом стресс, и ты приходишь в себя уже в яме, из которой не выбраться…
– Если Вы готовы, я попытаюсь помочь. Где вы жили раньше?
– У дочери.
– До выхода на пенсию.
– В селе Песчаное, там и работал в местной школе.
