— Они — такие храбрецы! Ха!
Бряк перевернулся набок, чтобы достать тыкву с Белым Братом. Она была пуста. Бряк отбросил ее и застонал. Затем он выпрямился и медленно обвел глазами лагерь.
— Где Монидяк?
— Здесь, — Такс резал хлеб и показал направление ножом. Монидяк шел к ним, перескакивая через кучи отбросов. Он вел лошадей. На спине черной лошадки была прикреплена куча сена величиной почти с лошадку. Бряк побежал, чтобы помочь ему.
Они поели сами и покормили лошадей, и пока Бряк мыл котелок, Такс и Монидяк наблюдали, как гунны разъезжались из лагеря.
Многие воины на прощание махали руками, распевали песни и перебрасывались шутками. Такс снял свой лук и колчаны со стрелами с подпорок навеса. У них еще оставалось немного ритуальной краски, и когда вернулся Бряк, они уселись кружком и нарисовали друг другу на лицах тотемы и знаки войны.
— У меня плохое предчувствие, — сказал им Монидяк. — Все слишком радуются предстоящему сражению.
Такс свистом позвал черную лошадку. Она появилась из-за навеса, и изо рта у нее свисали длинные клочья сена. Такс начал ее уговаривать, чтобы она опустила голову и дала надеть на себя уздечку. Потом он левой рукой крепко ухватился за гриву, с трудом поднялся на ноги и перевалил седло на спину лошадки.
— Не будь дураком, — сказал он Монидяку. — Ты можешь накликать на нас беду. Вспомни, как мы отправлялись в Италию. У всех было прекрасное настроение.
— Но мы там не одержали победу. Такс пожал плечами.
— Мы не проиграли там ничего. Разве нас там где-нибудь разбили?
— Да, в Гауле.
Такс изобразил губами пуканье.
— Каган говорил, что это была победа, но нас все равно разбили, и он великолепно это понимал. Эдеко как-то рассказывал мне.
— Что Эдеко может знать о чувствах кагана? Вернулся Бряк, покачивая вымытым котелком.
— Что мне с ним делать?
— Оставь его здесь, — сказал Монидяк. Это был его котелок. Он поднялся и пошел к навесу за конем.
— Мы что, потом вернемся сюда? — спросил Бряк и повернулся к Таксу.
Тот крепко подтянул ремни седла и привязал к нему лук и колчаны со стрелами и туда же приторочил плащ.
— Все, что нам нужно, мы получим от германцев. Он с трудом взобрался на спину лошадки и выпрямился.
— Подожди нас, — сказал ему, возвращаясь и ведя с собой коня, Монидяк.
Бряк бросил котелок и побежал за своей лошадью.
Такс положил поводья на спину лошадки и наблюдал, как его друзья седлают коней. У него снова воспалилась рана на правой пятке. Она все никак не заживала — закрывалась на некоторое время, а потом снова начинала гноиться, когда он натруживал ногу или натирал ее. Сейчас боль пульсировала почти во всей ноге. Такс был испуган, и ему так хотелось, чтобы Трубач был жив и смог бы помочь залечить ногу. Хотя он видел, как умирали сотни людей, но никак не мог примириться с мыслью, что Трубач мертв. Ему казалось, что тот где-то скрывается, и сам Такс никак не может дотянуться до него. В первый раз в жизни он боялся предстоящего сражения.
В этот момент раздался крик, и они увидели, как всадник мчится вдоль берега реки, минуя костры.
— Все на помощь… На реке идет сражение, и нас теснят назад! Все на помощь!!
Такс схватил поводья. Черная лошадка задрала вверх голову и начала гарцевать. Монидяк одним махом взлетел в седло.
— Подождите меня! — закричал Бряк. Он быстро привязал свою поклажу и побежал под навес за луком.
— Дайте мне копье! — кричал Такс.
Если они сражаются у реки, то от лука не будет никакой пользы. Он схватил копье у Бряка.
— Эдеко! — кричал Монидяк, и его лошадь прибавила ходу. Следуя за ним, Такс увидел Эдеко в середине лагеря. Он возглавлял отряд в сотню всадников, и с каждым шагом его коня к нему присоединялись десятки других всадников-воинов. Направляясь на запад вдоль берега реки, всадники перекликались друг с другом и, смеясь, били в щиты из воловьей кожи. Такс снял щит с седла и повесил его себе на левое плечо. Бряк ехал рядом с ним и был слишком возбужден — он покраснел и громко хохотал.
Сейчас они скакали посреди отряда всадников. Все кругом кричали. То тут, то там мужчины начинали петь, и их голоса были хриплыми от возбуждения. Деревянное стремя Бряка на каждом шагу ударяло левую ногу Такса. Справа скакал человек, который не переставая монотонно ругался.
