Голова была чугунной, ноги свинцом налились, во всем теле чувствовалась усталость. Но железо надо ковать горячим – выбора не было. Я посмотрел на товарищей. Они тоже были не в лучшем состоянии после бессонной ночи, но старались держаться.
Мы вышли на улицу. На востоке занималась утренняя заря, обещая ясный день. Свежий ветерок придал бодрости. Мы забрались в полуторку, растормошили уснувшего водителя. Он поматерился сквозь зубы, и мы прекрасно понимали его чувства. Водитель потер ладонями лицо, помотал головой, прогоняя сон, и завел машину.
Выехав из города, мы улеглись прямо на парашюты, лежавшие до сих пор в кузове, и вырубились мертвецким сном. Я еще помнил, что был удивлен – как это парашютный шелк не успели еще растащить на подворотнички. Не иначе – проспали, дело ночью было.
Хоть и трясло немилосердно, удалось в дороге немного вздремнуть. Добрались до одной из дивизий 70-й армии, о которой говорил Коляда, уже к обеду. И сразу – в пехотный полк, к командиру. Предъявили удостоверения офицеров СМЕРШа.
Вконец усталый и замотанный полковник не сразу сообразил, что от него требовалось. Мы же хотели, чтобы лейтенанта – командира взвода связи – вызвали в штаб.
В любом полку вызов в штаб командира подразделения – дело обычное, не вызывающее подозрения. Полковник уяснил со второго раза, чего мы от него добиваемся, и связался по телефону со взводом связи.
– Скоро будет – тут пешком метров триста идти. Чего он хоть натворил? – спросил он у Свиридова.
Капитан не ответил на вопрос.
– Как он выглядит? – спросил я.
– Лейтенант, небольшого роста, чернявый.
– Как в комнату войдет, знак дайте, – сказал Свиридов.
– Какой?
– Да какой угодно – кашляните, например.
Мы встали за двери – так, чтобы лейтенант нас не увидел, когда войдет.
В дверь постучали.
– Войдите!
В комнату бывшего общежития вошел щуплый лейтенант с черными петлицами.
– Товарищ полковник, по вашему приказанию…
Полковник закашлялся.
Мы прыжком бросились на лейтенанта сзади и свалили его. Я бы его и один взял – мы сейчас только мешали друг другу.
У лейтенанта вытащили из кобуры оружие и связали ему руки. Я обыскал подозреваемого, достал документы, развернул служебное удостоверение. Не дай бог – накладка произойдет! Но взяли именно того, главного группы. По крайней мере, со слов Федотова.
Капитан Свиридов повернулся к оторопевшему полковнику:
– Мы забираем лейтенанта в отдел контрразведки Второй танковой армии для проведения следственных действий, согласно приказу полковника Сучкова.
Мы вывели лейтенанта из штаба, помогли ему подняться в кузов, уселись сами.
Я перегнулся через борт и приказал водителю:
– Теперь – в расположение Второй танковой армии!
– Так мы же мимо проезжали…
– Вези и не разговаривай!
Осталось в танковом полку найти и арестовать пособника главаря – старшину Измайлова.
Мы проехали КПП и въехали в расположение танкового полка, о котором говорил Коляда. Чтобы лейтенант не вздумал закричать и не вспугнул раньше времени старшину, мы заткнули ему рот кляпом.
Только захват танкиста прошел совсем не так, как мы предполагали…
Мы подъехали к штабу танкового полка. Андрей остался сторожить в полуторке связанного агента, а мы зашли к командиру – узнать, где можно найти старшину Измайлова.
Увидев наши удостоверения, полковник встал, выглянул в окно, повернулся к нам.
– Чего его искать? Сидит небось в каптерке своей. Он вещевым складом заведует. Я вам сейчас бойца дам, он покажет. А что случилось?
– Надо провести следственные действия, задать ряд вопросов, – уклончиво ответил капитан Свиридов.
Полковник понимающе кивнул.
Мы в сопровождении бойца направились к большому бревенчатому сараю. Широкая – метра полтора – дверь была распахнута. Боец показал рукой:
– Здесь хозяйство старшины Измайлова, – и отступил в сторонку, пропуская нас на склад.
Мы со Свиридовым шагнули в дверной проем. На складе было тесно: вдоль стен стояли стеллажи со сложенным стопками обмундированием – гимнастерками, комбинезонами, шлемами, брюками. Поодаль, почти в углу, стоял стол, за которым сидел и занимался бумагами старшина.
Увидев нас, он каким-то звериным чутьем понял – пришли за ним. Старшина выхватил из кобуры пистолет и, не целясь, от бедра, выстрелил. Рядом со мной раздался вскрик раненого Свиридова. Я вскинул пистолет, который держал наготове, и нажал на курок. Тяжелая парабеллумовская пуля ударила старшину в бок, но он успел выстрелить еще раз, перед тем как упасть.
