– Мама, мы уже все рассказали всем на свете журналистам! Сколько еще будет длиться этот базар? Хватит! Есть время говорить и время заткнуться. Ты слишком болтлива, мамочка, жаль, что ты этого не понимаешь.
– Я рассказала ей только самое главное.
– Главное, ты не знаешь, что такое стыд. Надеюсь, ты умолчала о своем прошлом?
В этот раз пожилая дама ставит свою чашку на стол.
– Иногда мне кажется, что ты меня стыдишься, Таду.
– Пойми, мама, журналисты – это гиены, пожиратели трупов. Не видишь, что ли, как они нюхают еще теплую могилу нашего брата, чтобы что-то из нее выжать? Эта особа – наемница, она работает за деньги. Как она их заработает? Понятно как: вывалив самое жареное, самое неудобное для нас. Рассказывая ей о своей жизни, ты делаешь ей подарок, на который она ответит плевком.
– Это правда, мадемуазель Немрод? Вы такая?
Благородная мать уязвлена до глубины души.
Тадеуш обращается к своему двуногому псу:
– Вышвырни ее вон!
Лукреция вскакивает и отбегает в сторону.
– Я интересуюсь только жизнью и смертью Дариуса. У меня есть версия, которую никто еще не выдвигал.
Тадеуш Возняк останавливает своего телохранителя.
– Выкладывайте!
– Я считаю, что Дариус умер не от сердечного приступа. Это убийство!
Воцаряется тишина. Семья удивленно переглядывается.
– Не верю! – скрежещет зубами Тадеуш.
– Пожарный говорит, что, прежде чем упасть, он несколько минут громко хохотал.
Старший брат напряженно морщит лоб.
– А еще я нашла вот это, – добавляет молодая журналистка и достает синюю шкатулку с буквами BQT и надписью «Не смейте читать».
Теперь Тадеуш не может не нахмурить брови.
– Это лежало в его гримерке, под креслом.
Тадеуш берет шкатулку, внимательно ее разглядывает и отдает обратно.
– А как вам вот это?
Она показывает ему нечеткую фотографию грустного клоуна с большим красным носом и вытекающей из глаза слезой.
Он долго не выпускает снимок из рук, потом, качая головой, возвращает и его.
– Если вы спросите, кому выгодно это преступление, я могу назвать вам конкретное имя. Если есть кто-то, заинтересованный в смерти моего брата, то только этот человек.
«В далеком канадском лесу охотник начинает заготавливать дрова в преддверии больших холодов.
Через час он делает перерыв и задумывается: «Хватит ли мне дров, чтобы продержаться всю зиму?»
Тут появляется старый индеец, шаман-ирокез.
– Скажи, мудрец, – обращается к нему охотник, – суровая будет зима?
После долгих раздумий индеец отвечает:
– Да, бледнолицый, суровая зима.
Охотник, решив, что нужно еще дров, возобновляет работу.
Еще через час он снова задумывается, не довольно ли нарубил дров, и снова спрашивает шамана-ирокеза:
– Ты давно здесь живешь, скажи, зима и вправду будет суровой?
И снова индеец отвечает, глядя на него:
– Да, очень суровая зима.
Испуганный охотник снова начинает махать топором.
Индеец опять появляется через час, опять слышит вопрос и опять предупреждает:
– Суровая-суровая зима.
Охотник прерывает работу и спрашивает мудрого индейца:
– Как же вам удается предсказывать погоду?
– У нас есть старая поговорка, – отвечает шаман. – Чем больше дров заготовит бледнолицый, тем суровее будет зима».
Из скетча Дариуса Возняка «Странные иностранцы».
По извилистым улочкам гуляет ледяной ветер.
Март на дворе, а похоже на разгар зимы.
На обратном пути Лукреция Немрод останавливается у зоомагазина и покупает золотую рыбку, вернее, сиамского императорского карпа. В дополнение к карпу приобретается аквариум, гравий, баночка дафний, флуоресцентная лампа, насос, набор пластмассовых водорослей, домиков и разных предметов.
Дома она вываливает свои покупки на стол, рядом с компьютером.
Засыпает дно аквариума цветным гравием, монтирует насос, раскладывает по дну пластмассовые украшения, наливает воду, включает лампу, запускает насос. Вверх поднимается столбик пузырей.
Отлично.
Лукреция запускает карпа в его новое жилище.
Возможно, у меня не такие способности к журналистским расследованиям, как у Исидора, зато у меня есть рыбка. Для начала подберем ей имя. Что-нибудь посолиднее, чем Джон-Пол-Жорж-Ринго. Например, имя страшного кита – Левиафан. Быть тебе сказочным Левиафаном!
