В дальнем конце к стене примыкали три односкатные теплицы. В сравнении с монументальной оранжереей, в которой Сабина Мерсье обнаружила труп, довольно скромные сооружения, где выращивали бахчевые и декоративные растения.
Джошуа сразу узнал главного садовника. Стоя у скамьи, на которой лежали черепки разбитой кадки, Гранджер с глиняной трубкой во рту пересаживал ананасные растения с крупными серебристыми листьями. Над его головой вились клубы дыма. Ладони у него были большие, мозолистые, с въевшейся в кожу грязью, а вот пальцы на удивление тонкие, и с растениями он обращался бережно, словно ребенок, вытаскивающий яйца из птичьего гнезда. По приближении Джошуа Гранджер поднял голову и, не отрываясь от своего занятия и не вынимая изо рта трубки, крякнул в знак приветствия. Колоритная фигура, отметил Джошуа, окидывая его взглядом художника. Волосы Гранджера имели цвет и блеск старинного полированного дуба, удлиненное лицо было задубелым и словно перекошенным из-за шрама на левой стороне, тянувшегося от подбородка до глаза.
— Добрый день, мистер Гранджер, — поздоровался Джошуа и кивнул на растения, которыми занимался садовник. — Полагаю, культивирование ананасов — настоящее испытание для вашего мастерства.
— Прежде мне уже доводилось наблюдать, как они растут, но, конечно, это были далеко не те масштабы, что здесь.
Голос у Гранджера был скрипучий, уверенный, речь — грамотной.
— В Астли?
— Нет. Там, где я раньше работал, в поместье Бичвуд. Там мы их тоже выращивали, и довольно успешно.
— Миссис Мерсье повезло, что она нашла такого опытного садовника, как вы. Насколько я понял, вы работаете здесь недавно?
— Совершенно верно, сэр.
— И как вам здесь нравится по сравнению с другими местами?
— Хорошее место, лучше многих, — отвечал Гранджер, — а что касается ананасов, на эту тему так много написано книг — целая библиотека, — так что и самый неопытный садовник мог бы стать специалистом.
— Всегда ли приходится бить горшки, чтобы пересадить ананасы?
— Как правило, нет, сэр. И данный случай не исключение.
— Почему же сейчас вы этим занимаетесь?
— Это все из-за того парня, что умер в оранжерее.
Садовник улыбнулся, обнажив на удивление белые зубы.
— Что он натворил?
— Перед смертью вытащил кадки с грядок и поразбивал их, — сухо объяснил Гранджер. — Зачем — одному Богу известно. Миссис Мерсье очень расстроилась. Велела вновь их посадить, пока не погибли без влаги. Вот я и занимаюсь тем, что уже делал неделю назад.
С этими словами он взял одно из растений, посадил его в новую кадку и обложил компостом, проделав все быстро, но очень аккуратно.
— Полагаю, умерший был не из этих мест. Может, он пришел сюда в поисках работы?
Гранджер вытащил изо рта трубку, положил ее на скамью рядом с терракотовыми черепками и спокойно посмотрел на Джошуа, словно ожидая чего-то.
— Вы ведь тоже не здешний, сэр, верно? — заметил он.
Джошуа приосанился, демонстрируя садовнику свою роскошную куртку:
— Совершенно верно. — Он обмахнулся шляпой и ладонью хлопнул себя по голове, будто поражаясь собственной глупости: — Простите, мистер Гранджер, я не представился. Меня зовут Джошуа Поуп. Приехал в Астли писать свадебный портрет мистера Бентника и его невесты.
Гранджер неспешно кивнул и смерил Джошуа взглядом, обратив внимание и на его несуразную шляпу с пышным плюмажем, и на экстравагантную куртку с шелковой оторочкой, и на альбом для эскизов у него под мышкой, словно проверял, соответствуют ли полученные сведения тому, что он видит.
— Художник, значит? — медленно произнес он. — И что же художнику нужно от садовника? Наверное, цветы мои хотите рисовать?
— Нет. Хотя в каком-то смысле, пожалуй, да, — честно ответил Джошуа. Волевое, обветренное, со следами перенесенных жизненных невзгод лицо Гранджера, хоть и перекошенное, оставляло приятное впечатление. Джошуа представил его в платье пирата или разбойника, размахивающим кривой саблей. У него зачесались руки: хотелось взять мелки и запечатлеть этого человека. — Но к вам я пришел не для этого. Меня прислала миссис Мерсье.
— Зачем?
— Она попросила узнать, выяснили ли вы что-нибудь об умершем.
