Служба - страница 12
И так постоянно: ляп на ляпе, точная информация перемежается с какими-то слухами из серии ОБС — «одна бабка сказала». Как бы вы поступили на месте начальника Разведупра, зная, что очень и очень многие другие сообщения специального агента Рамзая не только не отличались точностью и достоверностью, но были откровенным сливом дезы?
К примеру, уже после начала войны, 14 сентября, он со ссылкой на морского атташе сообщает: «Очередное большое наступление немцев будет направлено на Кавказ через реку Днепр… Бои около Ленинграда и Москвы являются более или менее для показа, а главная атака должна быть на Кавказ».[22] Ох, если бы поверили, не миновать беды!
Конечно, у Зорге были шикарные источники: сам посол Ойген Отт, военный атташе, советник японского премьера… Но на точности сведений о Германии это никак не сказывается: они абстрактны, расплывчаты, неконкретны, порой это не информация, а собственная аналитика Рамзая. Анализ, конечно, прекрасно, но всегда и во всех спецслужбах от своих источников ждут не потока сознания, а только одного: имена, явки, фамилии…
Радист Зорге, Макс Клаузен, вспоминал, как они получили шифровку из Москвы: «Мы сомневаемся в достоверности вашей информации». И Зорге завопил: «Как эти недоумки могут игнорировать наше донесение?!».[23] Любовница Рамзая, Мияко Ханако, вспоминает, что после таких нежных диалогов с Центром Зорге, как правило, зверски напивался и занимался сексом с ней особо яростно. А потом плакал и жаловался: «Я так одинок!».[24]
А вот известная реакция Сталина на сообщения Зорге: после доклада очередной шифровки из Токио об очередной дате немецкого нападения Сталин в гневе рявкнул, что это «просто засранец, который там, в Японии, занимается лишь своими маленькими фабриками и проводит все время в борделях!».[25]
Последнее, между прочим, совершенно соответствовало действительности: из злачных мест спецагент буквально не вылезал — кабаки, бордели, перманентные пьяные гонки на мотоцикле по ночному Токио, непрестанные драки.[26] Так что стоит ли обижаться на Центр, который делал известную поправку на все это при оценке информации?
Но куда интереснее изумительная проговорка знавшего Рамзая нашего разведчика Якова Бронина: «Когда Отт был еще военным атташе, Зорге иногда помогал ему также в шифровке телеграмм, узнав таким образом тайну германского шифра».[27] Коды, шифры? Да не может быть, в любой спецслужбе шифровальное дело, шифровальная комната — святая святых, туда просто не могут пустить постороннего! Значит… Да, да, он не был посторонним, поскольку работал на абвер. Так что Зорге не верили по очень веской причине: он был… двойным агентом! Что, не вяжется с сусальным образом? Потому и молчали в тряпочку.
Впервые об этом написал Вальтер Шелленберг, шефа политической разведки СД: Зорге вербанули и тот «сообщил нам оценку общего положения, согласно которой он считал вступление Японии в тройственный пакт всего лишь политической манипуляцией, не имеющей для Германии никакого реального военного значения. После начала войны с Россией он также указал на то, что Япония ни при каких обстоятельствах не нарушит пакта о ненападении, заключенного с Россией; война в Китае, по его утверждению, предъявляет колоссальные требования к военному потенциалу Японии».[28]
Но Шелленберг получал объедки с барского стола, с абвером у Зорге отношения были лучше. И об этих связях с германскими секретными службами Центр знал, поскольку сам и санкционировал превращение Зорге в агента-двойника. Вот что вспоминает об этом Судоплатов: «Трагедия ЗОРГЕ в том, что он с санкции АРТУЗОВА, УРИЦКОГО, БЕРЗИНА, КАРИНА, БОРОВИЧА (его офицер связи) сотрудничал с немецкой разведкой в Японии. Это ставило его в положение неполного доверия».[29] Если же точнее, то полного недоверия, «поскольку такого рода спецагентам традиционно не доверяют и регулярно перепроверяют во всех спецслужбах».
