– Да, но он выглядит, как человек! – настаивала девушка. – Говорит и ведет себя, как человек. Если я еще могу допустить, что вы загипнотизировали толпу бандюков, то в инопланетян как-то…
Ярик вздохнул. Зейн, с интересом наблюдавший за их перепалкой, пожал плечами и щелкнул пальцами.
– Марина, внимание. Только, пожалуйста, не нервничайте. Это все реально.
Та повернулась как раз вовремя, чтобы вскрикнуть и прикрыть рот ладонью. С Понимающего сходило маскировочное покрытие – система, имитирующая кожу, волосы, ногти… Даже одежду. Казалось, что все это втягивается куда-то внутрь туловища Зейна. Зрелище было не для слабонервных, но длилось, на самом деле, крайне недолго.
Перед Мариной стоял классический «зеленый человечек», какими их изображали бульварные СМИ и фантастические фильмы. Только кожа «человечка» была скорее песочного оттенка, и одет он был в некое подобие короткого комбинезона, плотно прилегавшего к телу. Ярик ухмыльнулся.
– Да, меня в первый раз тоже пробрало. Впрочем, это тебе еще не приходилось сталкиваться нос к носу с компанией разъяренных ящеров. Зейн даром, что не местный, но большой гуманист. А те рептилии – отнюдь.
Понимающий уже снова принял человеческий облик. Марина выдохнула.
– Если вы ничего не намешали в чай… Если я не получила по голове кастетом и не лежу в реанимации с глюками… Если это все правда… То зачем тогда вы мне все это рассказываете?!
– Право на информацию, – произнес Зейн, одергивая манжеты безукоризненно белой рубашки. – Один из принципов работы Понимающего. Вы должны быть в курсе происходящего.
– Но кроме этого есть еще право выбора, – дополнил Ярослав, – То есть, информацию можно оставить себе. Под условием неразглашения. Естественно, мы проконтролируем. А можно забыть.
– А у тебя тоже был такой выбор? – поинтересовалась девушка.
– Конечно.
– А что произошло? На тебя тоже напали?
– Ну, по сути, да… – задумался Ярик. Зейн тем временем принес еще чая. Две кружки.
– Если ты хочешь поделиться своей историей, я не против, – Понимающий выглядел слегка рассеянным: значит, с кем-то общался через нейросеть. Впрочем, когда тем же самым занимался Ярослав, со стороны это выглядело, как приступ лунатизма.
– Мне надо связаться с Ульем, который нанял Гозо Шана. Так что…
– Да, шеф, я понял. Собственно, вот. Гозо Шан – это предыдущий клиент Зейна. И он шарахнул по мне «станом», а потом приволок сюда…
С одной стороны, Марина оказалась благодарной слушательницей: прилежно внимала, не перебивала, в положенных местах впечатлялась и в целом выглядела крайне заинтересованной. А с другой, было заметно: не верит. Ну, то есть, после наглядной демонстрации Зейном своего истинного облика ей ничего другого, кроме как поверить, вроде бы и не оставалось. Но тем не менее.
Ярик знал это по себе. Когда что-то из происходящего не укладывается в привычную картину мира, порой очень хочется, фигурально выражаясь, спрятаться под одеяло и сидеть в этой своей маленькой крепости – в надежде, что хтонические чудовища и природные катаклизмы тебя не заметят. Но ежели рекомые угрозы являются не выдуманными, а реальными, то изображать Станиславского и горланить «не верю!» не очень помогает.
Вспомнилось собственное пробуждение на том же самом диване – и первая реакция на рассказ Понимающего. С оттенком некоторой гордости за собственную психику, оказавшуюся достаточно гибкой, чтобы воспринять невероятное, молодой человек снисходительно кинул взгляд на собеседницу. И тут же устыдился. В конце концов, никто ведь не обязан быть таким же, как он. Все люди разные – и в этом эволюционное преимущество человечества, как вида. Мы готовы адаптироваться к любой ситуации, потому что всегда найдется кто-то, кто сможет на нее отреагировать адекватно. И кто он, Ярослав, такой, чтобы судить инакомыслящих?
Ближе к финалу рассказа Зейн вернулся из соседней комнаты и достал уже знакомую коробочку. Теперь Ярик был в курсе, что это очень, очень емкий накопитель данных, причем во всех вообразимых форматах – для случаев, если встроенной памяти нейросети, то есть, по сути, человеческого мозга, недостаточно. Ну и, кроме того, коробочка была всеми мыслимыми и немыслимыми способами защищена от внешнего воздействия – включая атомные взрывы и, по ходу, даже гибель Вселенной.
