Ночью вспоминал я имя Твое, Господи, и хранил закон Твой. Он стал моим, ибо повеления Твои храню. (Пс. 118, 55–56)
Итак, речь идет о едином учении Иисуса. Все его слова и дела должны восприниматься как части, проявления, свидетельства этого целостного, гармоничного учения, которое представляет собой закон духовной жизни для каждого человека. А важность этого учения для спасения души выражена в словах любимого ученика Иисуса:
Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. (II Иоан. 1, 9)
То есть учение Иисуса настолько важно, следование ему настолько связано со спасением души, что пребывающий вне этого учения — «не имеет Бога»!
Когда Иисус восстал из мертвых, он, посылая апостолов на их великую всемирную проповедь, сказал:
…Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа,
Уча их соблюдать все, что Я повелел вам… (Матф. 28,19–20)
Опять-таки, здесь центральное положение отведено именно учению — тому великому Слову, которое принес Иисус человечеству.
Как мы уже сказали, в Ветхом Завете есть пророчество о том, что Мессия принесет именно учение, следование которому — спасительно для человека. Это — пророчество Исайи об «отроке», сыне Божьем, который придет на землю, чтобы возвестить народам спасительную весть:
…Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на закон Его будут уповать острова. (Ис. 42, 4)
В древнееврейском подлиннике здесь «Тора» — учение, непосредственное откровение Бога человеку, «закон Его». А значит, Тора, Божий закон, будет заново объяснен, духовно истолкован Мессией -
…Доколе на земле не утвердит суда… (Ис. 42, 4)
Когда учение Мессии станет краеугольным камнем всей жизни людей, — вот тогда на земле и утвердится истинный суд. Тогда человечество возвратится в состояние, первоначально дарованное Адаму, и каждый будет пребывать в любви к Богу и к своим ближним. До наступления же этих времен — миссия Иисуса еще не завершена, потому что прямо сказано:
…Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда… (Ис. 42, 4)
А кто же осмелится сказать, что сейчас на Земле «утвержден суд» — в смысле полного правосудия, истины, праведности? Две тысячи лет прошло со времени земной жизни Иисуса, а в нравственном смысле человечество, мягко говоря, не очень продвинулось… Скорее, наоборот, в этой области мы наблюдаем духовный регресс. Тем внимательнее станем вслушиваться в Нагорную проповедь — в ее учение об исцелении и спасении души.
Одним из главных психологических приемов этой проповеди является перенесение внимания слушателя с абсолютного эгоизма, в котором привычно пребывает большинство людей, — на сочувствие к ближнему. Иисус призывает нас постоянно оценивать свои мысли, слова и дела с точки зрения интересов окружающих, а не собственной корысти. Уже одним этим Иисус привлекает пристальное внимание к своей речи, поражая, смущая — и неодолимо притягивая сердца и умы в течение двадцати веков.
Как бы ни изменялась жизнь на Земле, какой бы социальный и политический строй ни господствовал, какие бы события ни происходили, человек продолжает — тревожно, внимательно, то с ликованием, то с содроганием и трепетом сердечным — внимать словам Иисуса. Каждый пытается их понять, исходя из состояния собственной души и из насущной жизненной ситуации.
Задумаемся, например, почему Нагорная проповедь открывается такими словами:
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. (Матф. 5, 3)
Так звучит первая из девяти так называемых «заповедей блаженства». Каждая из них начинается по-гречески со слова машриой — «блаженны», «счастливы», что является переводом древнееврейского ашрёй. Этим же словом открываются и Псалмы Давидовы:
Блажен [ашрей][1]муж, который… (Пс. 1, 1)
Эшер, или ошер — по-древнееврейски «блаженство», «счастье». Ашрей — буквально «блаженства» (двойственное число): это «двойное счастье», «сугубое блаженство». «Вдвойне», «сугубо блажен» тот, кто… и далее следует перечисление тех душевных качеств и поступков, которые приносят блаженство, делают человека счастливым.
