Вы, доктор, не обратили на меня внимания — я был в гриме. А вот вас заметил. Весь вечер от меня ничто не ускользало, начиная с полиции и демонстрации кондрачикосов у входа в зал. Но вас я отметил особенно, поскольку вы ухитрились отвлечь меня от музыки — а ведь я ожидал что именно это прекрасное произведение окажется в моей жизни последним.
Это был Первый струнный квартет Гайдна соль-мажор, сочинение 77 Я пытался решить, в какой мере участие двух кондриан испортило звучание, а ваше дурацкое ерзанье мне мешало. «Вот уж невезение, — думал я, — получить в соседи кондрианина, который явился просто на светское сборище, не чувствуя к земной классической музыке ровно никакой склонности…» Для меня было большим облегчением, когда музыка кончилась и вы присоединились к оглушительным аплодисментам. Я следил за вами так сосредоточенно, что упустил момент, когда музыканты покинули сцену.
В антракте я тоже не выпускал вас из виду. Надо же было следить за чем-то, пока час не пробил. Вторым номером программы был один из моих любимых — Второй струнный квартет Брамса ля-диез-минор, сочинение 51. Для совершения того, что задумано, я выбрал первый такт квартета, твердо решив, что предателям Росс и Чендлеру и двум дресси рованным змеям не играть Брамса. А точнее говоря, никому уже не ус дышать, как Росс и Чендлер играют что бы то ни было.
Вы, доктор Акондитичилка, запомнились мне маленьким, худеньким элегантным созданием, одетым в поддельный блейзер с поддельными золотыми пуговицами; на голове у вас красовалась плотная копна белых перьев, лицо было более круглым, чем положено ящерице, а глаза под очками казались огромными; я еще подумал, не испортили ли вы себе зрение, разбирая надписи в кадрах земных передач. По серой шелушащейся коже я мог догадаться, что вам изрядно лет, как и многим другим среди публики, но до моего возраста никому из вас было явно не достать.
Вы вступили в разговор с кондрианкой слева от вас. Из подслушанных реплик я понял, что вы познакомились с ней в этот же самый день, только раньше. Теперь она норовила закрепить знакомство.
– Значит, — спросила она, — вы врач?
– Отставной, — ответили вы.
– Вам обязательно надо познакомиться с Мишей Два Ястреба, моим сегодняшним спутником. Он тоже отставной врач!
Кресло слева от нее было свободно. То ли отставной доктор Миша удалился в туалет, то ли вышел в вестибюль перекурить. Вам следует понять: я переводил слова в привычные мне понятия. Итак, поддельный доктор Миша У. (буква взамен понятия «Украденные имена») в поддельной отставке, отправился в поддельный туалет или курит поддельную сигарету.
Спутница Миши Два Ястреба — поддельная женщина в зеленом платье поддельной шерсти — носила белый парик с голубоватым оттенком. Боже, как издевалась Бимиш над склонностью кондрианских самок выбирать за образец самые затасканные женские моды Земли!
Зеленое Шерстяное Платье, имени которой я так и не разобрал, спросила:
– Позвольте осведомиться, та леди, с которой вы были днем в галерее, — это ваша жена? Где же она сейчас?
Вы качнули головой, сверкнув очками.
– Да, мы действительно всегда ходили на концерты вместе, — услышал я ответ. — Мы оба любим хорошую музыку, и ничто в жизни не может заменить слух. К несчастью, она слышит все хуже и хуже и больше не выходит по вечерам. Это было бы для нее слишком трагично.
– Какая жалость! — воскликнула Зеленое Шерстяное Платье. — Пропустить такое выдающееся событие! Разве первая скрипка — не прелесть? И такой молодой! Поразительная картина!..
Черт ее побери, она была права. Чендлер играл вторую скрипку, уступив первую партию своему ученику Чукчонтуранфису. Уже за одно это бывшего моего товарища по команде следовало бы уничтожить!
Я закрыл глаза, состредоточившись на револьвере в кармане. Дьявольски тяжелая штука. Что если он зацепится за что-нибудь и я не сумею его вытащить, или не попаду в цель, или на меня, старика, навалятся два пожилых инопланетянина и не дадут мне исполнить задуманное? Чендлер и Росс — тоже давно не птенчики, а когда их не станет, я останусь среди вас, змеелицых, совсем один. Экая маразматическая шуточка над самим собой!
