И мне кажется, что мы сумеем навести хороший порядок в нашем литературном деле и на пленуме посмотреть нашу продукцию, раскритиковать ошибки и смелее пойти по дороге, которая указана нам товарищем Сталиным!
(Аплодисменты.)
Тов. ФАДЕЕВ А. А.:
У нас так случилось, что товарищи Сурков и Грибачев должны были уйти, а они как руководители нашей партийной группы должны были ознакомить с резолюцией партийной группы по вопросу, который мы обсуждали, - о романе Василия Гроссмана и о работе редакции "Новый мир". Я прошу товарища Первенцева огласить этот проект резолюции, который предлагается нашему вниманию от лица партийной группы.
(Тов. Первенцев зачитывает проект резолюции.)
Тов. ТИХОНОВ:
Есть замечания по тексту?
Тов. СУРОВ:
У меня два замечания. Во-первых, там, где идет перечисление порочных произведений, надо сказать, что только ротозейством редакции журнала "Новый мир" можно объяснить появление в № 10 журнала статьи Комиссар-женского, направленной к дискредитации советской драматургии.
Тов. ФАДЕЕВ:
Я считаю, что мы это оговаривать в резолюции не можем, так как это должно быть соответствующим образом мотивировано и объяснено, а иначе получится так, что человек покритиковал Софронова и его выступление считают порочным. Надо об этом написать статью, мы обяжем "Литературную газету" это напечатать. В своем докладе я остановлюсь на этом, и несомненно Комиссаржевский получит по заслугам. Но все это надо обосновать, а без объяснений этого делать нельзя.
Тов. СУРОВ:
И второе предложение. Очень правильно в решении записано, что Казакевич оторван от Гроссмана. Правильно сказано, что Казакевич представил произведение, страдающее крупными идейными пороками. Но Казакевичу указано на серьезные идейные недостатки произведения.
Но совсем другое надо сказать о пьесе Нариньяни "Аноним", Надо сказать, что это клеветническое произведение.
Тов. ФАДЕЕВ:
Дело в том, что на партгруппе этот вопрос обсуждался и там не нашли, что есть основание давать такую формулировку.
Вопрос: А партгруппа читала ее?
Тов. ФАДЕЕВ:
Многие читали. И не нашли, что есть основание давать такую формулировку, что это было бы уж слишком. Ведь люди только что к литературе приступают, и Нариньяни молодой фельетонист. Нельзя с первой попытки поломать ему ноги. Написали, что это антихудожественное произведение, и это уже является серьезным обвинением. <...>
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Кто за эту резолюцию, прошу поднять руки. Кто против? Большинство.
Я думаю, что можно принять резолюцию в целом. Кто за резолюцию в целом, прошу поднять руки. Кто против? Против нет. Принята единогласно.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Из письма в Воениздат 30 марта 1954 г.
Можно рекомендовать читателю первую книгу романа В. Гроссмана "За правое дело"...
Как известно, первый, напечатанный в журнале "Новый мир" вариант книги вызвал острую дискуссию. Первоначальные высокие оценки романа на обсуждении в Союзе писателей, а также в отдельных статьях в печати были необъективны. Они исходили из действительно больших достоинств романа, но не вскрывали некоторых присущих ему серьезных ошибок, заслонявших и местами искажавших его идейный замысел. Однако в последовавшей затем критике идейных ошибок романа были допущены серьезные перегибы. Об этом нужно сказать в полный голос. Статья в журнале "Большевик" и статья М. Бубеннова фактически зачеркивали роман. Отдельные перегибы имели место и в той части критики, которая видела достоинства романа. Автор этих строк очень сожалеет, что в его статье в "Литературной газете" ("Некоторые вопросы работы Союза писателей") тоже были допущены неоправданно резкие оценки, вызванные преходящими и устаревшими обстоятельствами литературной дискуссии того времени.
На XIV пленуме Правления Союза писателей мною были сделаны первые попытки оценить роман объективно. <...>
В целом это - большое, значительное произведение, плод многолетнего труда, произведение, полное глубоких размышлений, написанное хорошим языком и радующее читателя правдивыми картинами жизни.
Можно поблагодарить издательство за помощь, которую оно оказало автору, чтобы эта ценная книга была доработана и увидела свет.
