Гордей сел и помотал головой, избавляясь от остатков отравы, туманившей разум. Лес! Пусть вокруг царила глубокая темная ночь, но стволы деревьев он видел отчетливо! Долбанный лес кругом! Он повалился обратно на листву.
«Надо подождать, пока меня окончательно не отпустит», – решил Гордей. Но уже через несколько секунд понял, что он быстрее замерзнет, чем галлюцинации развеются. Вроде бы весна уже набрала силу, однако ночевку на земле в лесу… да блин! Каком еще лесу?!
Самом натуральном. В этом Гордей смог убедиться, поднявшись и пощупав ствол ближайшего дерева. Кора, влажная кора. Под пальцами крошится мох. И запах! Настолько настоящую природную свежесть не может выдать ни один кондиционер. Гордей за всю свою жизнь с наркотиками дел не имел и не представлял, может ли отрава для мозга полностью подменить собой реальность и обмануть сразу все органы чувств. Ошалело переходя от одного ствола к другому, он запнулся о какой-то мешок и растянулся на земле. Он в мешок потыкал пальцами – что-то мягкое и податливое. Хлопнул себя по лбу – ну как он мог забыть о своей палочке-выручалочке и полез в карман.
О! На месте коробочка-спасительница! Даже непонятно почему, одурманившая и затащившая его в лес Яна не забрала телефон. Он ведь тоже стоит ДЕНЕГ. Не посчитала хоть сколько-нибудь стоящей добычей? Гордею даже обидно стало.
Загорелся спасительный диод на фонарике, разом отгоняя пугающую тьму.
– Елки! – испуганно вскрикнул Гордей, роняя телефон.
Поднимал он любимый гаджет трясущимися руками. Направив луч света на мешок, Гордей едва снова его не уронил.
Тело. Человеческое тело. А еще кровь, такое впечатление, что здесь перевернули целую цистерну крови. Над телом будто бы одновременно потрудились цепной пилой, битой и газовой горелкой. Фонарик высвечивал труп, с ободранной, а местами и обгоревшей кожей. Ни пол, ни возраст по этому обезображенному куску мяса было не определить. Мобильный снова отправился в листву, а Гордея буквально вывернуло наизнанку под ближайшим кустом. И к нему вдруг пришло отчетливое понимание, что это все не понарошку. Весь этот ужас творится не в затуманенном наркотой мозге, а в реальности!
Закончив метать из себя завтрак, обед и ужин, он подобрал телефон и оглядел себя. Куртка в рванных дырах, один рукав вообще неизвестно где остался. И щедро полита засохшей кровью. Это что же получается?! Яна его траванула, потом непонятно зачем завезла в лес, где он очнулся и в наркотическом бреду голыми руками ее на клочки начал рвать?!
Гордея затошнило и он присел, прислонившись спиной к стволу дерева.
«Так, стоп! Хватит паники, надо начинать мыслить рационально. Может ли это сойти за самооборону? Вряд ли. В лесу мужик убил красивую девчонку… погоди, а девчонку ли?».
Он осветил труп, на бедре которого болталась синяя джинсовая тряпка, покрытая бурыми пятнами.
«Не Яна!» – сделал еще одно пугающее открытие Гордей, – «стала бы она переодеваться? А может быть и стала бы. Эээээ!». Мысленно завыл Гордей, понимая, что без детального обследования тела ему не обойтись. Но организм это обследование наотрез отказывался проводить, угрожая выметать еще и вчерашний обед.
«Да какая разница, кого я здесь убил?» – озарило Гордея, – «Яну не Яну. Даже если я сейчас явлюсь с повинной в участок, у меня возьмут образец крови и все приплыли. От вида трупа бывалых ментов стошнит, а меня в дурку отправят на всю жизнь. В самом лучшем случае».
Решив не сдаваться, Гордей понял, что из леса ему надо валить. Толку здесь замерзать и ждать, пока его возле трупа обнаружат, не было никакого. Но куда идти? Мох он на деревьях нащупал, но знание, где примерно находится север, Гордея все равно из леса не выведет.
Гордей перестал бестолково метаться из стороны в сторону, услышав далекий гул. Самолет? Значит он где-то рядом с цивилизацией! Да и не могла Яна успеть его в тундру завести. Ведь когда он был в клубе была ночь. И сейчас ночь. Хотя… блин ночь какого дня?! Обругав себя за тугодумие, Гордей посмотрел дату на телефоне. Все нормально – сегодня это сегодня. Хоть здесь обошлось без сюрпризов. Одна идея потянула за собой следующую, ткнув пальцем в значок навигатора, Гордей начал с нетерпением ждать, чем же он его обрадует.
