Бильбо закрыл лицо руками, захлебываясь от рыданий. – Я не хочу, не хочу, не хочу!
– Хочешь, детка, хочешь, – засмеялся Винтер. – Я отрежу у него пальчик, будешь носить его в кармане на счастье. Одобряешь?
– Ты – маньяк! – завизжал Бильбо.
– Ну, разве со старым другом так разговаривают? Смотри, обижусь…
– Возьмите деньги, – завопил Уильямс. – Я вам деньги дам.
– Можешь ими подтереться, своими погаными деньгами, – с отвращением сказал Винтер. – Не думай, будто у нас все продается. Жизнь за деньги не купишь. Считай, дедуля, что ты уже покойник. Все позади, только боль впереди. – Он загоготал. – Слышь, Бильбо, что я придумал? Все позади, только боль впереди.
Уильямс разрыдался. – Возьмите деньги, возьмите деньги! Возьмите все. Пожалуйста… Умоляю вас…
– Возьмем, конечно. Когда тебя прикончим. – Винтер повернулся к Бильбо. – Прямо песня получается. Когда тебя прико-о-о-ончим… Ну-ка, Бильбо, спой. У тебя такой нежный голосок.
– Возьмите деньги! – вопил Уильямс.
– Ну ладно, уговорил, – согласился вдруг Винтер. – Приговоренный имеет право на последнее желание. Раз это тебе так важно, давай их сюда.
– Бумажник во внутреннем кармане, – проговорил Уильямс. – Убери нож.
Винтер послушался. Уильямс выхватил из внутреннего кармана короткоствольный револьвер и трижды выстрелил в искаженное ужасом и изумлением лицо Винтера. Тот со стоном рухнул на пол, нож выпал из его руки. Бледный как бумага Бильбо растерянно глядел на дымящееся дуло револьвера, направленное ему в лицо.
– Ну что, дружок, власть переменилась? – ухмыльнулся Уильямс.
– Не убивайте меня, – всхлипнул Бильбо. – Не надо.
– Опять двадцать пять! – вздохнул Уильямс. – У меня и в мыслях нет тебя убивать. Приятель твой сам напросился, а против тебя я ничего не имею. Похоже, парень ты неплохой, разве что попал в дурную компанию. А вот дела твои – швах. Мне ничего не будет, я защищал свою жизнь. А ты? Сообщник. Вы вдвоем мне угрожали. И все же не хочется, чтобы у тебя были неприятности. Эта история сломает всю твою жизнь, а заодно и отцу карьеру испортит. Неужели ничего не придумаем?
– О чем это вы?
– Мне, конечно, придется сообщить о случившемся в полицию, но я могу не рассказывать, что вас было двое. Ведь на самом деле ты мне не угрожал, зачем же тебе страдать?
– Вы про меня не скажете? Не выдадите? – Обрадованный Бильбо подался вперед. – Я буду ужасно вам благодарен. И мой отец тоже.
– Ужасно это как – на пятьдесят тысяч потянет?
Бильбо открыл от удивления рот.
– Сынок, давай смотреть правде в глаза, – сказал Уильямс. – На карту поставлено все твое будущее. Неужели оно не стоит пятидесяти кусков?
– Отец не даст, – покачал головой Бильбо.
Уильямс завел мотор и выехал на шоссе. – В таком случае придется поехать в полицию и все рассказать.
– Подождите, – воскликнул Бильбо. – Поговорим сперва с отцом. Он все-таки юрист.
– Как скажешь, – улыбнулся Уильямс. – Хозяин – барин.
Бильбо указывал дорогу, и через несколько минут они подъехали по длинной аллее, обсаженной тополями, к дому Карла Феттермана. Шины мягко зашуршали по гладкому гудрону. Загнав машину под навес на заднем дворе, Уильямс спросил: – Отец в доме один?
– Да. Мама с нами не живет, а у прислуги выходной.
Когда они вошли в дом, Бильбо сказал: – у меня есть предложение. Отец сейчас в кабинете. Вы подождите в холле, а я пойду один и все ему расскажу. Думаю, так будет лучше. Если он захочет с вами поговорить, я позову.
Уильямс согласился, и Бильбо отправился в кабинет. Вскоре Уильямс услышал гневный крик отца и мольбы мальчика. Потом все стихло. Через некоторое время Бильбо вышел в холл и поманил Уильямса в кабинет.
– Вы отдаете себе отчет, мистер Уильямс, что это шантаж? – сурово спросил Карл Феттерман.
– Я бы так не сказал, – вполне серьезно отвечал Уильямс. – По-моему, честная сделка. Неужели будущее вашего сына вам не дороже денег?
– Если это будущее будет таким же, как прошлое, то лучший выход для него – немедленно сесть в тюрьму! Он опозорил меня и всю нашу семью. Ничтожество! Дрянь! – Разъяренный Феттерман продолжал осыпать сына оскорблениями.
Мальчик стоял с опущенной головой, весь в слезах.
