Когда я закончила описывать свой шок от того, что вместо уничтожения умертвия, превратила его в статую, Лис сидел с ногами на столе, спрятав лицо в ладонях, его плечи мелко подрагивали. У меня есть три варианта: он либо плачет от жалости ко мне, либо от жалости к себе, либо… да так и есть. Оборотень завалился на бок и застонал.
– Ой, не могу! Я впервые вижу столь извращенный вид везенья! – от сдерживаемого хохота у Лиса началась икота, а лицо покраснело.
– Прекрати ржать! – возмутилась было я, но не удержавшись, присоединилась к уже в голос хохочущему соседу. Появилось ощущения, что если камень с души и не исчез, то теперь я удерживаю его не в одиночку. Некто хвостатый и смешливый разделил со мной этот груз.
– Итак, – отсмеявшись начал Лис, – я оказался прав. Нужно как-то выходить из положения, да еще таким образом, чтоб никто не догадался об истинном положении вещей. Только меня одно в твоей истории смущает.
– Что?
– Твой отец. Тебе не кажется, что для папы, который всю жизнь оберегает свою дочь от любых неприятностей, он отреагировал слишком спокойно.
– Вот в том-то и дело. – вздохнула я. – Обычно раавы-отцы воспитывают лишь сыновей, не вмешиваясь в процесс воспитания дочери, оставляя сию почетную обязанность на мать. Папа и так старается, как может и как умеет. Его подход к воспитанию очень прост, он оберегал меня от всех неприятностей, но, если я все-таки умудрялась найти проблему, никогда не помогал мне с ней разобраться. Повторяя, что для того, чтобы найти выход из неприятностей самостоятельно мне нужно в три раза меньше мозгов, фантазии и упрямства, чем понадобилось для того, чтобы эти неприятности создать.
– В чем-то он прав, – признал Лис. – Для того, чтобы случайно поступить на Ловчую, нужно обладать недюжинным талантом. Но все-таки с этими твоими потоками…
– Он же чистокровный раав. – пожала я плечами, – они считают, что случайности не случайны и с судьбой спорить глупо. К тому же из его сообщения я поняла, что расторгнуть этот учебный контракт невозможно. Но он постарается все-таки меня отсюда вытянуть. Главное мне продержаться до того момента, как отец найдет выход.
– Да… нас предупреждали о том, что уход или отчисление невозможно. Ладно, задача ясна, сохранить твою жизнь и сделать из тебя настоящую ловчую. Все, что непонятно, спрашивай у меня, по любому поводу, даже если ты сомневаешься в том, можно ли открывать окно с утра, или что лучше съесть на завтрак. Я всегда буду рядом, благо мы соседи, и прикрою ежели что. Нам нужно придумать какой-нибудь сигнал, чтобы ты могла незаметно дать мне понять, что у тебя есть вопрос. А я мог сообщить тебе, если что-то пойдет не так.
– Давай наши обычные имена?
– Имена? Кэрри и Цираш? Хорошая идея и внимание это не привлечет. Ничего не бойся, прорвемся. Если понадобится, буду заниматься с тобой по ночам, дабы никто не заметил твоего полного невежества. – подмигнул мне Лис.
– Спасибо. Огромное тебя спасибо. – поддавшись порыву, я крепко обняла парня и поцеловала его в щеку. Он смутился.
– Не за что. Я как великий герой не могу оставить даму в беде. Да и к тому же, ты мой сосед, напарник и друг. А друзей не бросают.
Мы смущенно помолчали. Потом Лис соскочил со стола и потянувшись спросил:
– У тебя есть сейчас какие-нибудь вопросы?
– Да, несколько.
– Задавай и спать. Завтра рано вставать.
– Я же правильно поняла, что каждый курс тут длится по два года? Почему так? Почему не сделать просто двенадцать курсов.
– В один курс не влезает все то, что нужно знать, для перехода на следующий. Объем знаний очень большой. Ловчие специалисты широкого спектра и изучают очень много направлений магий, да не абы как. Понимаешь?
– Не совсем.
– Ну смотри. На нашей кафедре четыре специализации: Общая Боевая Магия, Магия Стихий, Некромантия и мы. Так к концу первого курса мы должны знать и уметь все то, что умеют остальные оканчивая свой первый курс. Плюс у нас свои дополнительные и не менее важные дисциплины, а так же углубленное изучение теории, целительства и магии преобразования. И при этом усиленная физическая подготовка. А нам же хоть иногда еще нужно спать и есть! Теперь понимаешь?
