— Он больше меня не любит. — Излюбленный зачин Шарлотты.
— Это неправда, — с тоской возражала Мария. — Всего пару часов назад он был здесь и говорил, что любит тебя.
— Да, но ты слышала, каким тоном он это сказал?
— Ничего особенного в его тоне я не заметила.
— А вот Джудит считает, что, судя по его тону, он сказал это только потому, что не успел придумать иной темы для беседы. А как тебе модуляции его голоса?
— Что?
— Ты разве не уловила сарказма в его голосе? Или если не сарказма, то по крайней мере намека на неуверенность? А если не намека на неуверенность, то уж во всяком случае половинчатого осознания того, что этими самыми словами он завуалированно признается самому себе в том, что вне контекста его речь не обладает истинностью, которую нельзя было бы оспорить хотя бы на скрытообъективном уровне?
— И Джудит все это заметила?
— Нет. Она сказала, что, по ее мнению, он любит меня. Но как она это сказала!
Джудит в последнее время продвинулась далеко вперед в списке подруг Шарлотты и теперь занимала первую верхнюю строчку. Одновременно Джудит пришла к выводу, что Мария ей совсем не нравится, особенно как личность. Она заявила, что понимание Марией человеческих контактов нельзя, при всей снисходительности, назвать иначе как примитивным. Понятно, что Мария узнала о выводах Джудит от Шарлотты. Сама Джудит была искушена в вышеупомянутых тонкостях, из которых она выплетала свои отношения с людьми и на которых держалась любовь Шарлотты к Филипу. Она улавливала интонацию, опровергавшую смысл слов, и взгляды, резонирующие с их значением.
— Ты его видела? — осведомлялась Шарлотта, стоило Джудит переступить порог.
— Да.
— И о чем он говорил?
Мария прислушивалась.
— Ну, он сказал, что твое поведение в какой-то степени требует объяснения.
— Ах, так? В какой степени?
— Он думает, что ты подразумеваешь, будто он производит впечатление человека, который думает, что ты ему нагрубила.
— Он сказал, что я ему нагрубила?
— Ну, он дает понять, что ты ему имплицитно нагрубила.
— Как я могла быть имплицитно грубой, если любое стремление к большей эксплицитности само по себе оказалось бы за порогом чувствительности? Он имеет в виду, что если бы я сказала то, что он хотел от меня услышать, вместо того чтобы оставить невысказанным, он бы не знал, что ответить? Так он сказал?
— В общем, именно это он и пытался мне внушить.
Дела шли все хуже и хуже. Чудовищные попытки Шарлотты и Филипа сохранить хоть какую-то взаимную приязнь стали общей темой для разговоров.
— Я чувствую себя дешевкой, — объявила Шарлотта. — Моя любовь больше мне не принадлежит. О ней все говорят. Она превратилась в шоу.
— Как я тебя понимаю! — подхватила Джудит. — О да! Хуже ничего быть не может. Позавчера я беседовала об этом с Харриет в «Ягненке под флагом». «Бедная Чарли, — сказала я. — Ее чувства выставлены на всеобщее обозрение». И тут Джоанна, сидевшая за соседним столиком, подалась ко мне и сказала: «Представляешь, все только о них и сплетничают!» И даже бармен, который собирал грязную посуду, сказал: «Чарли? Такая с темно-каштановыми волосами? Могу представить, каково ей».
— Так и сказал? Очень мило с его стороны.
Если Мария кого и жалела, то Филипа. Не слишком сильно, потому что, по общему мнению, а тем более по мнению Марии, он был придурковат. Но все же она испытывала к нему некоторую жалость, поскольку он явно страдал больше прочих. В тот день, когда все закончилось, когда все действительно закончилось, он сидел в ее комнате на кровати, закрыв лицо руками. Мария пыталась заниматься, и Филип ей особенно не мешал. Шарлотта в своей комнате рыдала на плече у Джудит.
— Любовь разрушает, — произнес Филип сквозь пальцы. — Она — яростный огонь, который согревает тебя, а потом сжигает, превращая в золу, серую и остывшую. — Внезапно он встал. — Извини, но я хотел бы это записать.
Мария протянула ему карандаш и бумагу. Он уставился на свое отражение в зеркале.
— Посмотри на меня, — попросил он, — я развалина.
Опровержения не последовало.
— Не убивайся, — бросила Мария, не оборачиваясь.
— Когда-нибудь… на этих руинах… — в его голосе зазвучали решительные нотки, — я отстрою себя заново.
