— Деловое соглашение? — повторила Элизабет, пристально его разглядывая. — И ничего больше?
— Ну разумеется, нам придется показываться в обществе и старательно изображать взаимную любовь.
Элизабет закусила губу, разглядывая полки со всякими побрякушками, собранными по всему свету.
— Я согласна на публичную демонстрацию любви, но даже и не думай, что чего-нибудь от меня добьешься наедине.
Ну, чтобы добиться ее согласия, придется пока помолчать о своих планах, а потом у них будет полно времени насладиться друг другом.
— Обещаю не делать ничего такого, чего ты сама не захочешь.
— Это не ответ на мой вопрос, — нахмурилась Элизабет.
— Поверь мне, каждый раз, когда я завожу с кем-либо отношения, женщинам от меня нужно куда больше, чем мне от них.
— Неудивительно, что в тебе сомневаются и не во всем доверяют. Похоже, даже ради спасения собственной жизни ты не способен прямо ответить на вопрос.
— Ну почему же? Иногда способен.
— Ладно, тогда я сама скажу все прямо. Я не собираюсь спать с тобой.
— А я тебе этого и не предлагал. — Рорк прекрасно понимал — пора бы уже и прекратить ее дразнить, но просто не мог остановиться.
— Если считаешь, что я какая-нибудь там легкомысленная дурочка, готовая прыгнуть к тебе в постель по первому слову, то ты сильно ошибаешься.
— Расслабься, дорогая. Ничего такого я о тебе не думаю и не сомневаюсь, что ты будешь отчаянно сопротивляться.
Глаза Элизабет яростно пылали гневом, щеки порозовели, а мягкие губы слегка приоткрылись для едкого ответа, так что Рорку понадобилась вся его немалая сила воли, чтобы удержаться и не заключить ее в объятия.
— Если уж совсем серьезно, то я на это даже рассчитываю, — добавил он, не в силах сдержать улыбку.
Большинство одиноких женщин Нью-Йорка с радостью согласились бы на роль невесты Рорка Блека, да еще бы и передрались между собой, выясняя, кому достанется этот почетный титул. А ее саму бы высмеяли за то, что она так неохотно соглашается на сделку с красавцем холостяком, с таким завидным финансовым и социальным положением, а потом втоптали бы ее в грязь, стремясь занять теплое местечко.
Так чего же она медлит?
Когда Рорк сказал, что рассчитывает на то, что она будет отчаянно сопротивляться, Элизабет по его глазам сразу поняла — она не напрасно волновалась.
Идя к лучшей подруге, она никак не могла успокоиться. Они с Элиссон делили комнату на первом курсе в колледже и крепко сдружились на взаимной тяге все организовывать и столь же взаимной нелюбви к Хани Виллингхем.
— Элизабет, — поздоровалась длинноногая Элиссон. Ее темные волосы отлично дополняли темные круги под глазами. — Ты вовремя, я как раз уложила принца Грегори.
— Извини, что я без звонка.
Подруга родила ребенка пять месяцев назад, и теперь они встречались не чаще чем раз в месяц. К тому же, к величайшему своему стыду, Элизабет в очередной раз почувствовала, что завидует. Ведь Элиссон родила ребенка, а она никак не может его даже зачать.
— Ничего. Я рада, что ты хоть иногда готова мне уделить немного времени.
Элиссон вряд ли хотела ее упрекнуть, но Элизабет почувствовала себя отвратительно.
— Я ужасная подруга.
— Нет, просто ты была занята.
Элиссон тоже по уши занята маленьким ребенком, вот только у нее находится время звонить по три раза в неделю. Элизабет почувствовала себя еще хуже.
— Как Грег?
— Лучше. — Элиссон проводила Элизабет на кухню и достала пару банок диетической содовой. — Ночью спит почти по четыре часа.
Элизабет огляделась, пытаясь представить, как она в одиночку будет справляться с ребенком. В раковине громоздилась грязная посуда, рядом стояли детские бутылочки, от обширной жилой зоны остался лишь огромный диван, а на смену стеклянному столику, дорогим безделушкам и горшкам с цветами пришли груды детской одежды и разбросанные повсюду игрушки.
— Хочешь, я посижу сегодня с ребенком, а вы с Китом куда-нибудь сходите?
— Было бы просто замечательно. Готовься получить свою порцию радости.
Последние слова прозвучали так устало, что Элизабет даже усомнилась, стоит ли ей и дальше завидовать идеальной жизни подруги.
Элиссон вздохнула и взяла Элизабет за руки, а в ее глазах светилась надежда.
