— Попал в пробку, — ответил Кугельмас.
На следующий день Кугельмас снова пошел к Перскому и через несколько минут был чудодейственным образом перенесен в Ионвилль. Увидев его, Эмма не могла скрыть волнения. Они провели вдвоем несколько часов, смеясь и рассказывая друг другу о своем непохожем прошлом. Перед расставанием они любили друг друга. «Боже мой, я делаю это с мадам Бовари! — шептал самому себе Кугельмас. — Я, который не мог одолеть даже курс начального английского».
Шло время, Кугельмас не упускал случая заглянуть к Перскому. У них с Эммой установились близкие и горячие отношения.
— Не промахнитесь, Перский: мне нельзя появляться у Бовари позже сто двадцатой страницы, — однажды предупредил волшебника Кугельмас. — Мы можем встречаться, только пока она не связалась с этим… Родольфом.
— Почему? — удивился Перский. — А вы не можете занять его часы?
— Занять его часы! Он же помещик, дворянин без титула. Этим ребятам только и дела что крутить романы и носиться верхом. По мне, таких пруд пруди на каждой странице «Женской моды». С причесочкой под Хельмута Бергера. Но для нее он штучка.
— А муж ничего не подозревает?
— Куда ему. Скучный маленький фельдшер, которого жизнь связала с тусовщицей. В десять он уже хочет спать, а она надевает туфельки для танцев. Ну ладно… Пока.
И Кугельмас снова вошел в шкаф и тотчас же оказался в имении Бовари в Ионвилле.
— Как дела, плюшечка? — спросил он у Эммы.
— О, Кугельмас, — вздохнула Эмма. — Если бы ты знал, что мне приходится терпеть! Вчера за обедом он заснул посреди десерта. Я уношусь в мечтах к «Максиму» или на балет и сквозь грезы слышу храп.
— Ничего, дорогая, я ведь снова с тобой, — сказал Кугельмас, обнимая ее.
Я заслужил это, думал он, погружая нос в ее волосы и вдыхая французский аромат. Довольно я страдал. Довольно платил аналитикам. Я искал не щадя сил. И вот я здесь, с ней, юной и совершеннолетней, через несколько страниц после Леона и прямо перед Родольфом. Чтобы взять свое, надо появиться в правильной главе.
Эмма, без сомнения, была так же счастлива. Она истосковалась по впечатлениям, и его волшебные сказки о бродвейской жизни, о мчащихся автомобилях и звездах Голливуда и телевидения зачаровывали прелестную юную француженку.
— Расскажи мне еще про О. Джея Симпсона, — умоляла она в тот вечер, когда они с Кугельмасом бродили близ церкви аббата Бурнисьена.
— Ну что расскажешь? Великий человек. В нападении ему вообще нет равных. Потрясающая техника. Его просто невозможно остановить.
— А «Оскар»? — спросила Эмма мечтательно. — Я бы все отдала за него.
— Сначала нужно попасть в номинацию.
— Я знаю. Ты объяснял. Но я уверена, что могу быть актрисой. Конечно, было б неплохо немного позаниматься. Может, у Страсберга. И если бы я нашла толкового агента…
— Посмотрим, посмотрим. Я поговорю с Перским.
Этим вечером, благополучно вернувшись к Перскому, Кугельмас выдвинул идею, чтобы Эмма погостила у него и повидала большой город.
— Нужно обдумать, — сказал Перский. — Может, я и сумею это устроить. Случались и более невероятные вещи.
Но оба так и не смогли припомнить ни одной.
— Где тебя всё черти носят? — прорычала Дафна, когда поздно вечером Кугельмас явился домой. — Завел потаскушку?
— Разумеется, — утомленно ответил Кугельмас. — Посидели с Леонардом Папкиным. Обсуждали социалистическое земледелие в Польше. Ты же знаешь Папкина. Это его конек.
— Ты какой-то странный последнее время, — сказала Дафна. — Чужой. Смотри не забудь про день рожденья моего отца в субботу.
— Ну конечно, конечно, — сказал Кугельмас, направляясь в ванную.
— Будут все мои. Приедут близнецы. И дядя Хэмиш. Будь повежливей с дядей Хэмишем, он тебя любит.
— Близнецы, великолепно, — сказал Кугельмас, закрываясь в ванной и избавляясь от голоса жены. Он прислонился к двери и глубоко вздохнул. Скоро он снова будет в Ионвилле, сказал он себе, с любимой женщиной. И на этот раз, если все пойдет хорошо, вернется оттуда с Эммой.
Назавтра, в три пятнадцать дня, Перский снова совершил чудо. Любовники провели несколько часов в Ионвилле с Бине, а потом вернулись в экипаж Бовари. В соответствии с инструкцией Перского они крепко обнялись, зажмурились и сосчитали до десяти. Когда они открыли глаза, шарабан как раз подъезжал к боковому входу отеля «Плаза», где с утра Кугельмас оптимистично заказал апартаменты.
