Убеждение в сей сугубой невозможности — освободиться собственными силами от греха и его ужасных последствий, препровождает грешника к последней ступени покаяния, к смиренному упованию на милость Божию. Вера внушает грешнику, что невозможное для него возможно для его всемогущего Спасителя; что если Он подаст крепость, то наша воля утвердится в добре; если Он подвигнет премудрость и силу Свою, то изгладятся все следствия грехов наших, как бы они ни были бесчисленны.
И здесь-то кающемуся грешнику предстает во всем величии Божественное лицо Спасителя человеков; он готов бывает пасть, подобно блуднице, к стопам Его и омочить их слезами, дабы услышать от Него отпущение грехов и принять благодатную силу на сражение с пороком. Священнослужитель Христов, со своей властью вязать и решить, с чашей завета Тела и Крови Господней, есть для него истинный видимый представитель незримой благодати небесной; и он спешит к сим таинствам, как к последнему врачевству от грехов, как к знамению Нового Завета с Богом, как к источнику новой благодатной жизни.
Таков, братие мои, общий ход истинного покаяния! Общий, говорю, ибо подробности его бесчисленны и разнообразны, смотря по качеству душ и сердец кающихся.
Итак, хотите ли принести истинное покаяние? Стяжите познание своих грехов, убедитесь в их ужасных последствиях, пробудите в себе чувство омерзения к прежней греховной жизни, воодушевитесь желанием быть отселе чистыми от греха, решитесь сделать для сего все, что в нашей власти, и спешите к тем благодатным средствам, кои для сего изобретены Премудростью Божией и предлагаются всем нам Святой Церковью. Аминь.
Слово на утрене, в четверток недели 1-й Великого поста, о исповеди
Во гресех твоих стал еси предо Мною и в неправдах твоих. Аз есмь, Аз есмь за-глаждаяй беззакония твоя Мене ради и грехи твоя, и не помяну. Ты же помяни, и да судимся: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися
(Ис. 43; 24–26)
Для Всеведущего ли были неизвестны грехи и беззакония, коими народ израильский покрыт был, по выражению пророка, от главы до ног? И Премилосердый определил уже простить и изгладить грехи Израиля, и не поминать более беззаконий его: между тем, Премудрость Божия в непременное условие помилования поставляет, чтобы милуемый Израиль не только сознал свои грехи, не только разлюбил и отверг их навсегда, но и чтобы исповедал их в слух всех. "Глаголи ты грехи твоя прежде, и да оправдишися". Для чего это предварительное исповедание грехов? Для того, дабы явно было, что Израиль помнит все грехи свои и ведает всю тяжесть их, что он ненавидит неправды свои, и потому не хочет более скрывать их от правосудия Божественного.
Последуя сему, и Святая Церковь требует, братие, от нас в настоящие дни не одного внутреннего покаяния во грехах наших, а и внешней исповеди их пред служителями алтаря. Будем ли, по гласу самолюбия нашего, пререкать сему благотворному требованию, или ослаблять выполнение его? Но это значило бы: или не доверять Самому Врачу душ и сердец наших, или не желать искренно собственного исцеления от проказы греховной. Нет, возлюбленные, если уж врачеваться, то врачеваться: оставим все суетные мудрования плоти, сбросим все покровы самолюбия и ложного стыда, и явимся к купели покаяния такими, какими входили некогда в купель крещения — нагими!
А чтобы нам более полюбить врачевство святой исповеди, для сего рассмотрим: когда началась исповедь? Кто и для чего установил сие таинство? Что во все времена было уделом тех, кои или не приносили исповеди, или приносили, но не от сердца?
Когда началась исповедь? Вопрос самый простой, но, в ответ на него, я должен повести вас далеко, далеко — в рай! Да, братие, исповедь райского происхождения; и, может быть, если бы мы принесли надлежащим образом первую исповедь в раю, то не были бы принуждены, по изгнании из рая, горько каяться теперь всю жизнь. Памятуете ли, что последовало за падением наших первых прародителей? Надлежало последовать смерти, ибо ясно сказано было: в оньже аще день снесте от него (запрещенного древа), смертию умрете (Быт. 2; 17). Между тем (так благоустроило безпредельное милосердие Творца!) после падения предстала уязвленному грехом человеку не смерть, а жизнь, — Сам Господь жизни: и услышаста глас Господа Бога ходяща в раи (Быт. 3; 8). Для чего является Сам Господь в такие решительные для нас минуты? — Для принятия от нас — падших, исповеди. Адаме, — говорит Он, — где еси? Мог ли Всеведущий не знать, где был Адам? Но Премилосердый хотел возбудить падшего человека к сознанию своего бедственного состояния, дабы сим познанием расположить его к исповеданию своего греха, к прошению и принятию помилования. Но, увы, мы не поняли ни явления, ни гласа Божия! От явления сокрылись; на глас отвечали не чистосердечным признанием греха, а преступным извинением его: и рече Адам: жена, юже дал… ми еси, та ми даде от древа, и ядох; жена же рече: змий прельсти мя (Быт. 3; 12–13). То есть, мы думали вину падения возложить не только на змия, даже на Самого Бога, только бы извинить себя самих! Так окончилась, или, лучше сказать, так превращена была нами самая первая исповедь! Вы знаете, что было следствием такого нераскаяния: худые исповедники посланы на всегдашнюю, тяжелую епитимию до смерти — вне Едема!..
