– Почти. Мы предпочли бы, чтобы вы взяли защитника, назначенного военной прокуратурой. – Браун мельком взглянул на Тайсона и добавил: – Мы не хотим, чтобы вы нанимали Эф Ли Бейли. Вы не смогли бы контролировать опытного юриста по гражданскому праву. Дело с таким специалистом не заладится. Видите ли, он начинает копать вглубь не жалея сил, чтобы прославиться самому. Процесс должен закончиться еще до того, как репортеры из «Таймса» снимут колпачки со своих ручек. Нам нежелательно слушать продолжение саги о Бене Тайсоне в вечерних новостях. И вам тоже. Вы, конечно, не признаете себя виновным в предъявленном обвинении, но, по крайней мере, вы можете отказаться от вызова свидетелей, перекрестного допроса и прочего. За вами оставляют право быть джентльменом. В любом случае вы ничего не потеряете, приняв это предложение. Ясно, что от вас требуется? Время от времени мы напоминаем вам, какова должна быть реакция на определенную ситуацию. – Браун мягко добавил: – Это неплохая сделка, и дает вам гарантии остаться на свободе. Подумайте об этом.
– Обязательно.
Браун улыбнулся и пристально посмотрел на Тайсона.
– Если вы не пойдете на это, вас никто не станет преследовать. Но никому не рассказывайте о нашем разговоре. Ни жене, ни своему юристу, никому другому. Если вы это сделаете и мы узнаем об этом, тогда... тогда придется перейти на личности.
Бен кивнул.
– Я позвоню вам. – Браун протянул ему руку. – Без обид.
Тайсон ответил рукопожатием.
– Когда я вам заехал ногой, это не было сведением личных счетов, Чет. Это выпад против системы.
Браун рассмеялся, повернулся и пошел к бассейну. Тайсон наблюдал, как тот быстро окунулся, вылез и направился в раздевалку. Он думал, что справедливость восторжествует, претерпев любой подлог и наветы.
Генерал Уильям ван Аркен стоял перед возвышением, предназначенным для членов суда. На стене, как раз посередине, красовалась эмблема военной прокуратуры: скрещенный с перьевой ручкой меч. Он обратился к четырем офицерам, сидящим перед ним.
– Хотя мы не имеем полномочий в данный момент для расследования дела Тайсона, мы можем выбрать следователя, который свяжется с ним в день получения повестки и сообщит о предъявляемых ему обвинениях и о его правах.
Трое мужчин и одна женщина сидели за письменными столами, поставленными в ряд в небольшом лекционном зале Пентагона. Заместитель ван Аркена полковник Сэм Спенсер сидел напротив него. Справа от Спенсера – подполковник Юджин Пеллам, личный юрисконсульт ван Аркена. По левую руку Спенсера сидела капитан Лорейн Коннелли из отдела личного состава, рядом с ней лейтенант Джек Гиббз, адъютант ван Аркена.
– Как вы знаете из военного уголовного кодекса, – начал генеральный прокурор, – офицер-следователь по тяжким преступлениям должен быть майором или иметь более высокий ранг. Следовательно, я попросил капитана Коннелли подготовить микрофильмированные досье на двадцать пять кандидатур, которые могли бы провести это расследование. – Ван Аркен отошел к проекционному экрану.
– Напоминаю вам, – продолжал он, – что в интересах справедливости не следует обсуждать как таковой именно этот случай, однако мы можем обратиться к определенным фактам, которыми надо руководствоваться при выборе объективного следователя. – Он посмотрел на юрисконсульта. – Подполковник Пеллам?
Пеллам кивнул.
– Позвольте мне напомнить, что нам вменили в обязанность выбрать следователя, который беспристрастно отнесся бы к делу, значит, он не должен питать ни симпатии, ни антипатии к подозреваемому.
Полковник Спенсер добавил:
– Известно, что любой офицер военной прокуратуры должен быть объективным и компетентным, но в данном случае было бы уместнее обсудить кандидатуры.
– Возможно, прежде всего нам следует обратиться к биографической справке о каждом, – предложила капитан Коннелли. – Послужной список, характеристика, черты характера и так далее. Потом мы сможем сузить поле наших поисков.
Вар Аркен кивнул в знак согласия.
– Хорошо, когомы ищем?
– Идеального следователя, – ответил Пеллам, – который по возможности без предубеждения относился бы к вьетнамской войне. – Он мрачно ухмыльнулся. – Им может оказаться либо совсем зеленый стручок, либо тот, кто провел последние двадцать лет на Луне.
