– Повлияет ли это сообщение на ход событий? – спросила Марси.
Тайсон нервно дернул плечом.
– Уж на меня-то точно не повлияет никак.
– Чтобы хоть как-то перестроить правовую систему нашей страны, – рассуждала Марен, – требуется расследовать дело эпохальной важности. Даже Союз гражданских прав стоит за тебя горой. Это успокаивает.
– Тебя -возможно.
Дэвид оторвался от журнала.
– Пап, если все на твоей стороне... я имею в виду всех тех людей, которые вкладывают деньги и выступают в твою защиту, почему же армия хочет судить тебя?
Тайсон сосредоточился на вопросе.
– Потому что я подорвал доверие и изменил присяге офицера. Поэтому они хотят... на моем примере показать всем остальным военным чинам, что клятвоотступничество наказуемо и сейчас, и в будущем.
– Но это же было давным-давно.Почему они не могут просто забыть то, что произошло тридцать лет назад.
– Двадцать. – Тайсон как-то прочел статью на первой странице «Уолл-стрит джорнэл» о том, что школьники и студенты знают о войне. Профессор сообщил, что один студент спросил его о такой вещи, как напалм, другой преподаватель заявил, что три четверти студентов никогда не слышали о Тэт-наступлении. – У армии долгая память, и впервые за нашу историю она потерпела поражение в войне, смаковать которое она будет всегда. – Он перевел дыхание. – В глубине души вояки хотят взять реванш. Они бы не задумываясь снова развязали войну во Вьетнаме, чтобы вернуть потерянное уважение.
– О, Боже! – вмешалась Марси. – Бен, даже не думай.
– Это правда, Марси. Я знаю, что это так. – Он взглянул на Дэвида. – До тех пор, пока будет вставать вопрос о Вьетнаме, они будут намеренно стараться утрировать все, что там ни происходило.
Дэвид замер, усваивая информацию.
– Но ты же сам-то никого не убивал. Ты сказал, что никого не убил. Это делали другие, так ведь? – Он буквально поедал взглядом своего отца. – Это делали они?
Тайсон посмотрел в глаза встревоженному Дэвиду.
– Если бы ты тусовался с какой-нибудь группой сверстников, а они однажды взяли бы да избили младших ребят, по-настоящему избили, с увечьями, и ты бы все это видел и не сделал ничего, чтобы остановить драку, а после этого не рассказал ни матери, ни полиции, лежала бы па тебе вина, как и на всех остальных? Посчитал бы ты себя виновным в большей или меньшей степени?
– Я бы считал себя виновным больше других, – сказал тихо Дэвид. – Если бы я не смог остановить их, тогда бы я все про них рассказал.
– А имело бы для тебя значение их раскаяние, которое они испытали после своего злодеяния? Я к тому, что если бы они не кичились этим, а, наоборот, стыдились?
– Я... я даже не знаю. Они причинили боль людям. – Дэвид встал. – Я пойду.
– Куда ты собираешься? – поинтересовалась Марси.
– На улицу. Мне скучно. Это место сводит меня с ума.
– Ты здесь с кем-нибудь подружился? – спросил Тайсон с долей участия.
– Нет.
– Может быть, ты хочешь поехать на выходные в Саг-Харбор?
Дэвид помялся немного. – Нет...
– Ты не скучаешь без Мелинды?
– Скучаю. Пап, но пока ты под арестом, я остаюсь здесь.
– Тыне под арестом. – Он повернулся к Марси: – Слушай, почему бы вам с Дэвидом не съездить туда сегодня? Вы бы могли неплохо поразвлечься. Нам с Винсентом нужно поработать.
Марси отрицательно покачала головой.
– Мы уже приняли решение, Бен. Я остаюсь здесь до полной развязки событий. Тем более что эта чертова пресса следит за каждым нашим шагом. Если я поеду на пляж, то «Америкэн инвестигейтор» прокомментирует мою прогулку не иначе как... «Марси наслаждается солнцем, в то время как Бен преет под домашним арестом».
Тайсон не стал возражать.
– Хорошо. Это твое решение. Я с нетерпением жду того момента, когда перестану занимать очередь в ванную. – Он улыбнулся. – А ты заметила, что «Америкэн инвестигейтор» не особенно донимает нас последнее время?
– Да. Что есть, то есть. И ведь статейки Уолли Джонса совсем исчезли. Не знаешь почему?
Тайсон взглянул на Дэвида, нетерпеливо топтавшегося у двери.
– Дэвид, твой спортивный костюм у меня в шкафчике, да? Встретимся в спортзале через час.
– Хорошо. – Дэвид вышел.
Тайсон пожаловался Марси совсем по-ребячьи:
