Слоненок и другие сказки - страница 4

В один тёмный вечер он вернулся к своим и, держа хобот кольцом, сказал:

– Здравствуйте!

Ему очень обрадовались и ответили:

– Иди-ка сюда, мы тебя побьём за неугомонное любопытство.

– Ба! – сказал слонёнок. – Вы вовсе не умеете бить. Зато посмотрите, как я дерусь.

Он развернул хобот и так ударил двух своих братьев, что они покатились кувырком.

– Ой-ой-ой! – воскликнули они. – Где ты научился таким штукам?.. Постой, что у тебя на носу?

– Я получил новый нос от крокодила на берегу большой серо-зелёной мутной реки Лимпопо, – сказал слонёнок. – Я спросил, что у него бывает на обед, а он мне дал вот это.

– Некрасиво, – сказал волосатый дядя павиан.

– Правда, – ответил слонёнок, – зато очень удобно.

С этими словами он схватил своего волосатого дядю павиана за мохнатую руку и сунул его в гнездо шершней.

Затем слонёнок принялся бить других родственников. Они очень разгорячились и очень удивились. Слонёнок повыдергал у своего высокого дяди страуса хвостовые перья. Схватив свою высокую тётку жирафу за заднюю ногу, он проволок её через кусты терновника. Слонёнок кричал на своего толстого дядюшку гиппопотама и задувал ему пузыри в ухо, когда тот после обеда спал в воде. Зато он никому не позволял обижать птицу колоколо.

Отношения настолько обострились, что все родичи, один за другим, поспешили на берег большой серо-зелёной мутной реки Лимпопо, где растут деревья лихорадки, чтобы добыть себе у крокодила новые носы. Когда они вернулись назад, то больше никто уже не дрался. С той поры, милые мои, все слоны, которых вы увидите, и даже те, которых вы не увидите, имеют такие же хоботы, как неугомонный слонёнок.

В этой сказке я расскажу вам, как верблюд получил свой горб.

В начале веков, когда мир только возник и животные только принимались работать на человека, жил верблюд. Он обитал в Ревущей пустыне, так как не хотел работать и к тому же сам был ревуном. Он ел листья, шипы, колючки, молочай и ленился напропалую. Когда кто-нибудь обращался к нему, он фыркал: «Фрр…» – и больше ничего.

В понедельник утром пришла к нему лошадь с седлом на спине и удилами во рту. Она сказала:

– Верблюд, а верблюд! Иди-ка возить вместе с нами.

– Фрр… – ответил верблюд.

Лошадь ушла и рассказала об этом человеку.

Затем явилась собака с палкой в зубах и сказала:

– Верблюд, а верблюд! Иди-ка служи и носи вместе с нами.

– Фрр… – ответил верблюд.

Собака ушла и рассказала об этом человеку.

Затем явился вол с ярмом на шее и сказал:

– Верблюд, а верблюд! Иди пахать землю вместе с нами.

– Фрр… – ответил верблюд.

Вол ушёл и рассказал об этом человеку.

В конце дня человек призвал к себе лошадь, собаку и вола и сказал им:

– Знаете, мне очень жаль вас. Верблюд в пустыне не желает работать, ну и шут с ним! Зато вы вместо него должны работать вдвое.

Такое решение очень рассердило троих трудолюбивых животных, и они собрались для совещания где-то на краю пустыни. Там к ним подошёл верблюд, пережёвывая молочай, и стал смеяться над ними. Потом он сказал: «Фрр…» – и удалился.

Вслед за тем появился повелитель всех пустынь Джинн в целом облаке пыли (Джинны, будучи волшебниками, всегда путешествуют таким способом). Он остановился, прислушиваясь к совещанию троих.

– Скажи нам, владыка пустынь, Джинн, – спросила лошадь, – справедливо ли, чтобы кто-нибудь ленился и не хотел работать?

– Конечно, нет, – ответил Джинн.

– Так вот, – продолжала лошадь, – в глубине твоей Ревущей пустыни живёт зверь с длинной шеей и длинными ногами, сам ревун. С утра понедельника он ещё ничего не делал. Он совсем не хочет работать.

– Фью!.. – свистнул Джинн. – Да это мой верблюд, клянусь всем золотом Аравии! А что же он говорит?

– Он говорит: «Фрр…» – ответила собака, – и не хочет служить и носить.

– А ещё что он говорит?

– Только «фрр…» и не хочет пахать, – ответил вол.

– Ладно, – сказал Джинн, – я его проучу, подождите здесь минутку.

Джинн снова закутался в своё облако и помчался через пустыню. Вскоре он нашёл верблюда, который ничего не делал и смотрел на собственное отражение в луже воды.

– Эй, дружище! – сказал Джинн. – Я слышал, будто ты не хочешь работать. Правда это?