Дачное общество
Дед железные ворота открывать не стал. Уперся, пристально смотрел рыбьими глазами на капитана Глеба и тихим гнусавым голосом повторял: «Нельзя в общество на такси ездить, не положено. Нельзя в наше общество на такси…»
Глеб разозлился, решительно отверг обтрепанные инструкции, подписанные председателем правления с/о «Ромашка», которые настойчиво протягивал ему дедок, и по жирной садоводческой грязи пошел пешком искать на дальних дачных линиях домик Серовых.
Низкие тучи продолжали угрожать земле очередным ливнем, но пропускали при этом света достаточно, чтобы рассмотреть под ногами частые лужи на грунтовых дорожках и слизисто-размытые кучки угольного шлака в особо топких пешеходных местах.
На стук никто не ответил. Ни в одном из окошек не было света, не вился и дымок из маленькой печной трубы.
Глеб досадливо сплюнул, зябко поправил воротник куртки.
«Стоило через весь город ехать, чтобы уткнуться в запертую дверь.»
Потом не спеша обошел домик вокруг, стараясь, по возможности, в некоторых местах вытирать испачканные кроссовки о подсохшую траву.
На раскисшей тропинке были только его следы. После дневного дождя в фазенду никто не заходил и не выходил оттуда.
Капитан Глеб остановился у крыльца и, стоя спиной к коричневому домику, начал заботливо отряхивать заляпанные джинсы, не забывая при этом сокрушенно покачивать головой.
Внезапно и резко он обернулся.
Цветная занавеска в дальнем окне суетливо дернулась.
— Серега, открывай! Не валяй дурака, это же я, Глеб! Впускай, а то я промок до костей! В гости к тебе приехал, поговорить надо, Серый!
Стараясь держаться ближе к окнам, Глеб орал и одновременно продвигался вдоль фасада, всматриваясь в темноту дома сквозь занавески.
Чуть щелкнул замок и дверь дачного домика медленно приоткрылась, образовав узкую щель, через которую сначала были видны только желтые скулы и крупные черные пуговицы.
Человек в телогрейке тихо произнес:
— Это ты… А я ведь не поверил… — и, прислоняясь к косяку, так же негромко, как и говорил, заплакал.
— Ну, Серега, бросай ты это мокрое дело! Все, все, хватит… Я же здесь, с тобой, в гости вот к тебе собрался, а ты грустишь так сразу… Прекращай! Давай лучше чайком побалуемся, а то ведь я, действительно, пока до твоей плантации добрался, все ноги по вашим лужам промочил.
— Глеб…
Маленькая кирпичная печурка сиротливо и неряшливо пряталась в углу нижней комнаты, рассеянно зевая холодным, небрежно приоткрытым поддувалом. Тропинки на пыльном полу миновали ее, соединяя только дверь с диваном и столом.
— Дрова у тебя где? Давай я печкой займусь, прохладно ведь здесь после дождика.
Серов сидел, нахохлившись, на стуле у окна и странным взглядом следил за быстрыми уверенными движениями Глеба.
— Эй, домовенок, дрова, говорю, у тебя есть?!
— Вон там, за дверью, около погреба, ветки лежат. Я на той неделе старую вишню опиливал…
Темная комнатка была обжита ровно по необходимости. Три окошка, выходившие на противоположные стороны дома, небрежно занавесились давно пожелтевшим тюлем и разномастными сморщенными тряпочками. На столе около печки приютилась двухконфорочная газовая плитка. В углу стояло эмалированное ведро. На ближнем к столу подоконнике, в стакане, застыли в ожидании одинокой трапезы алюминиевые ложка и вилка. Подоконник в изголовье дивана служил полочкой для очков в толстой оправе и для нескольких книг. У дверей скучали немытые резиновые сапоги мутно-зеленого цвета. Над ними так же уныло свисал с гвоздика старый брезентовый плащ.
Единственным ярким пятном во всей дачной обстановке была маленькая эмалированная кастрюлька, оранжевая в белый горошек, стоявшая на серой клеенке стола.
— Ну вот, ставь, хозяин, чай! Или, может, кофейку где-нибудь у тебя в берлоге малость завалялось?
Слабая тихая улыбка появилась на лице Серова.
— А ты все такой же… Как пил раньше только кофе, так и сейчас… Давай и я с тобой, что ли, горяченького хряпну, чаю-то все равно у меня нет.
Он прошаркал к столу, неуклюже нагнулся к ведру, снял крышку, зачерпнул ковшиком воду и медленно перелил ее в чайник. Потом также неуверенно поставил его на конфорку, подержал в руках коробок спичек, и, не зажигая газ, переставил чайник на печную плиту.
