Она опустила ноги, но стоять не могла. Он прижимал ее к себе, и сердце его стучало так же сильно, как и ее собственное.
— Извини, — пробормотала она. — Я никак не могу…
— Все в порядке, Калли mou…
Она приподняла веки, чтобы посмотреть на Дэймона, на лице которого она прочла нежность, удивление и еще что-то.
Губы ее изогнулись в улыбке, на нее снизошел редкостный покой. Она прижалась лицом к его груди.
А потом мир словно уплыл куда-то, а с ним и все тревоги Калли.
Калли проснулась одна.
Судя по свету, проникающему в комнату из-под края занавески, было раннее утро. Она провела рукой по кровати, ощутив тепло тела Дэймона и его запах.
На нее тут же нахлынули воспоминания. В эту долгую ночь они были любовниками. Если верить ее противоречивым чувствам и совершенно сбитому с толку мозгу. То, что у них было, было больше чем просто секс. В их слиянии была такая нежность, щедрая теплота, которая сразу же перенесла ее в те волшебные послеполуденные часы на острове, когда весь мир казался ярче, потому что в нем был Дэймон. Когда впервые в жизни было такое чувство, что все правильно.
Неужели она опять обманывается?
У нее болели мышцы, которые никогда раньше не болели. Все тело было расслаблено. И все же в жилах у нее кипела безудержная энергия. Ей хотелось выпрыгнуть из постели и танцевать, забраться на вершину горы и там кричать от радости.
Калли уставилась на пустую подушку рядом с собой. Что это значит?
Это значит, что он получил что хотел, а теперь готовился к новому дню жизни, в которой ей места не было. Эта мысль была для нее подобна холодному душу.
Изменилось лишь то, что на этот раз вместо того, чтобы удовольствоваться одними только объятиями и терпеть неудовлетворенность, он пополной насладился ее телом. Несколько раз. Она ничего для него не значила. Она лишь источник физического удовольствия, особую пикантность которому придавала возможность отомстить таким образом семье Манолис. Теперь он мог быть собой доволен.
Долгие годы она вот так же укрепляла самолюбие мужа. Но Дэймон намного опаснее Алкиса. Он слишком близко подобрался к ней настоящей. А особенной прошлая ночь показалась ей лишь из-за гормонов и запретных фантазий. Нельзя позволять всему этому туманить ей разум. Ей нужно сделать то, что так хорошо получалось у Дэймона, — отделить секс от эмоций. Держать чувства под замком. Он, например, никогда бы не стал вот так думать и мечтать о ней посреди дня.
И она будет сильной. Дэймон никогда не узнает, как глубоко он затронул ее душу. Как на короткое время он снова разбудил в ней наивные девичьи мечты о том, как она всю жизнь будет вместе с идеальным мужчиной. Мужчиной, который был таким заботливым и нежным, когда ей было плохо. Нежным, но сильным и неотразимо привлекательным в постели. Этот мужчина позволил ей контролировать ситуацию, дал ей право выбора. Но все это было лишь игрой воображения. На самом деле никакого выбора не было. Она угодила в ловушку. Она была очарована им, не в силах устоять перед ним. И он это знал.
Мужчина, который ей так нравился, не был Дэймоном. Она выдумала этого мужчину. И надо ей хорошенько это запомнить.
Калли пойдет своим путем в жизни, как только у нее появится такая возможность. Она будет зарабатывать и копить, пока ей не удастся открыть свое дело. Тогда почему глаза ей жгли слезы, когда она проводила рукой по пустой подушке? Почему губы у нее дрожали и она с трудом сдерживала рвущееся из груди рыдание?
Дело не в интимной близости. Сила, привязавшая ее к Дэймону, сильнее всякого шантажа. Ей нужна нежность мужчины, который никаких чувств к ней не испытывал.
Калли будет сопротивляться. Она больше не будет жертвой.
Дэймон тихо насвистывал, вытирая волосы полотенцем. Даже ледяной душ, который был ему жизненно необходим, чтобы сдержать его либидо хотя бы на время, не испортил ему настроение.
Она принадлежала ему. Наконец-то Калли принадлежала ему. И она была такой восхитительной, какой он ее и помнил. И даже больше. Никогда ему не было так хорошо и радостно на душе после ночи, проведенной с любовницей.
Он на секунду замер, когда вдруг подумал, что Калли не такая, как все женщины, которые были у него раньше.
