Джули села за стол и пролистала бумаги Келли, затем взглянула на нее поверх очков.
– Вы работаете у нас меньше месяца, а мы уже третий раз переводим вас в другой отдел… Посмотрим, найдется ли для вас что-то еще. – Она посмотрела на экран компьютера и потянулась к мышке.
Улыбка застыла на лице Келли, но внутри у нее все оборвалось.
Джули покачала головой:
– Нет… мне очень жаль. Ничего подходящего нет, на самом деле. – Она подняла глаза и натянуто улыбнулась Келли. – Конечно, мы свяжемся с вашим агентством, если что-то появится.
Келли встала.
– Послушайте, это просто несправедливо! Я бы с радостью работала с Уиллом Пейном, если бы он вел себя прилично. Наказывать нужно не меня!
– Речь не идет о наказании, Келли, – ответила Джули с сочувствием в голосе. – Вы знаете особенности временной работы… Нам необходима пара временных сотрудников для высшего руководства, но эти должности требуют определенных навыков… И определенной степени… чувствительности, – добавила Джули.
– Пожалуйста, – тихо попросила Келли. – Дайте мне еще один шанс. Я буду делать что угодно и для кого угодно… Вы не услышите от меня ни звука, я обещаю. – Ее голос сорвался на последних словах.
Обычно Келли не плакала. На самом деле прошло много месяцев с тех пор, как она по-настоящему рыдала, но каждый раз, когда думала, что уже оправилась от событий последних двух лет, жизнь готовила ей очередное испытание. Келли стала рыться в сумочке в поисках салфетки, но безуспешно.
Она громко шмыгнула носом и провела рукой по лицу. Джули перегнулась через стол и протянула ей салфетку из розовой коробки с мультяшными котами. Келли вытащила последнюю, и Джули, неодобрительно вздохнув, выбросила пустую коробку в корзину для мусора. Ее помощница порылась в ящике, вытащила оттуда точно такую же коробку и поставила ее на угол стола. Это производило впечатление хорошо отлаженной работы.
– Все будет в порядке, – сказала Джули уже более благосклонным тоном. – Вы найдете что-нибудь другое. За исключением… м-м-м… кадровых проблем, ваша работа была первоклассной.
– Мне очень жаль, – сказала Келли, выпрямившись в кресле. Ей нужно было взять ситуацию под контроль, а лучший известный ей способ был выложить всю правду. – Просто у меня были непростые два года. Мой муж сбежал со своей двадцатидвухлетней личной тренершей сразу после того, как у меня обнаружили рак, так что вы понимаете, почему я не особенно заинтересована в мужчинах в данный момент. – Она подняла глаза и встретилась взглядом с Джули. – Теперь у меня все в порядке – ремиссия более года, – но какое-то время я не могла работать, и мне пришлось продать дом… – В носу у нее снова защипало. – Эта работа в «Эспайр» должна была помочь мне накопить деньги на новый, так что я буду очень признательна, если вы позвоните мне, как только появится что-то новое.
На несколько долгих секунд воцарилось мучительное молчание. Потом Джули откашлялась и наклонилась вперед.
– Вы не шутили, когда сказали, что абсолютно, категорически против личных отношений на работе?
Келли кивнула, хотя вопрос ее смутил.
– И вы думаете, что сможете проявлять… м-м-м… эту находчивость, которую вы только что продемонстрировали, в офисе каждый день, начиная с понедельника? Потому что она вам действительно понадобится, если я дам вам еще один шанс.
Келли кивнула еще энергичнее. Проявить такую находчивость как раз не проблема, что было непросто – так это пытаться подавить ее.
– Тогда, мисс Брэдфорд, – сказала Джули, одарив ее тем, что, видимо, должно было означать улыбку, – я думаю, у меня есть для вас идеальное место.
Понедельник только начался, а Джейсон снова думал. Напряженно думал. Удерживая баскетбольный мяч на кончиках пальцев и прищурившись, он представлял себе, как мяч летит и попадает прямо в сетку. Он уже напряг мышцы рук и…
В дверь кабинета неожиданно постучали. Мяч пролетел через всю комнату и врезался в книжный шкаф, сбив на пол его фото с отцом и младшим братом.
– В чем дело?! – рявкнул он.
Дверь открылась, и незнакомая женщина просунула голову в кабинет:
– Мистер Найт?
Джейсон моментально забыл о фотографии и баскетбольном мяче, который катился по полу. Он развернулся в кресле лицом к двери, выпрямился и улыбнулся. Женщинам нравилась его улыбка.
