Ее сумочка была сделана из недорогой пластмассы. Солнце нагрело её до такой степени, что та начала стеснять движения девушки и мять её легкое платье. Поэтому Лорель поставила сумочку рядом, на бордюр, точнее немного позади, поскольку сидела чуть-чуть повернувшись, чтобы лучше видеть происходящее.
Немного позже, не отдавая себе в этом отчета, она повернулась спиной к сумочке, чтобы посмотреть на сквер.
И тут Лорель услышала позади тихий шелест и повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит. Мужчина, который шел чуть быстрее других, вдруг побежал. А второй молодой человек, который сидел в трех-четырех метрах от нее, спрыгнул на землю и пустился вдогонку. Люди останавливались и смотрели им вслед, а Лорель скоро потеряла их из виду.
И тут она обнаружила пропажу сумочки.
Пока она спрашивала себя, что же ей делать, Лорель вдруг увидела двух приближавшихся мужчин. Один держал другого за шиворот, у второго под мышкой была сумочка Лорель. Схваченный пытался протестовать, но не убедительно:
– Что вы делаете? Отпустите меня! Да кто вам позволил?
– Это ваша? – спросил молодой человек, протягивая Лорель сумочку.
– О да, – облегченно вздохнула она.
– Вам следовало быть повнимательнее, – упрекнул он. – Оставив сумочку позади себя, вы дали прекрасный шанс её стянуть.
Вор предусмотрел путь к спасению:
– Я думал, мисс её потеряла. И как раз искал эту девушку, чтобы вернуть ей сумочку.
Вдруг материализовался полицейский, подтверждая старинную нью-йоркскую поговорку: "Их никогда нет, когда они нужны". Это был ещё совсем молоденький полицейский, только что из Академии, максималист, как и все в его возрасте.
– Ваше имя и адрес, пожалуйста, – попросил он Лорель, услышав, что случилось.
– Зачем? – удивилась она.
– Вы же собираетесь возбудить дело против этого человека?
– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила она.
Полицейский посмотрел на неё сначала удивленно, потом неодобрительно.
– Он украл вашу сумочку, а вы не хотите возбуждать дела?
– Нет, – покачала она головой.
– Вы отдаете себе отчет, что этим поощряете воров?строго спросил он. – Если его отпустить, он продолжит воровать, ему будут подражать, и в городе невозможно станет жить.
– Вы не должны так поступать, мисс, – добавила женщина из толпы зевак, собравшихся вокруг. – Будь я на вашем месте, уж он бы у меня получил по заслугам.
– "Не сомневаюсь, – думала Лорель. – Но у вас вся жизнь впереди, а у меня осталось слишком мало времени, чтобы вымещать злобу".
Теперь, когда пленник увидел, что произошла заминка, он набрался духу и запротестовал:
– Если мисс не хочет возбуждать дела, зачем вы меня задержали? Какое имели право?
Молодой полицейский повернулся к нему и зло бросил:
– Разве? Но, по-моему, в мои обязанности не входит задерживать порядочных граждан.
– Как вы смеете говорить, что я не порядочный человек, да я.
Впрочем, вор предпочел умолкнуть, понимая, что нарываться не стоит.
– Ради бога, давайте закончим, – сказала Лорель измученным, полным страдания голосом. Она не хотела провести считанные часы, которые ей осталось жить, среди этой глазеющей толпы. И не хотела использовать это время, для мести вору, который провел бы в участке всю ночь и только утром пошел под суд.
Ее реплика была произнесена вполголоса, но её все же услышал человек, задержавший вора. Он взял Лорель за руку и расчистил ей дорогу среди группы любопытных, которая все сгущалась.
– Вы уверены, что не передумаете, мисс? – крикнул ей вслед полицейский.
– Уверена, – ответила она, даже не повернув головы.
Они удалились от возбужденной толпы, продолжая путь по цветущему бульвару.
– Вы ему сделали подарок, – заметил спутник. – Повезло.
Она слегка качнула головой, не отвечая.
– "Легко быть строгим, когда уверен в себе, как, наверное, вы. А я сегодня никого не могу обидеть, даже того жалкого типа, который остался с полицейским".
– Помню, однажды в Чикаго, – сказал он, – в очереди на вокзале у меня украли бумажник.
Бульвар кончился и без малейшего промедления они повернули на север, в ту сторону, откуда она пришла, как будто они знали друг друга века и нередко гуляли здесь. Это было так естественно, как будто оба знали, куда идут.
