Впрочем, она сама им сказала, что не назначила никаких других собеседований. Но даже если и так. Да и зачем ей обращать внимание на неуживчивого мистера Кохрейна? Ведь работа была именно такая, какую она и хотела получить.
Она подписала контракт, потом секретарь отвел ее в докторскую столовую. Там в одиночестве сидел мистер Кохрейн.
Он налил ей чаю, предложил хлеб и масло. Мэри стало ясно, что Мартин ничего не сказал брату. Иначе Кохрейн чем-нибудь себя выдал бы. Но он оставался по-прежнему суховато-официальным.
Молчание действовало угнетающе, и Мэри решила его нарушить:
— Сколько еще врачей живут при больнице?
— Больше ни одного.
— Кто же меня заменит в выходные?
— Врачу при больнице некогда думать об отдыхе, — ледяным тоном заявил мистер Кохрейн. Мэри уже хотела испугаться, но он добавил: — Вас подменит один из врачей общей практики. Они занимаются палатными больными.
Мэри побыстрее допила чай. Ей хотелось поскорее уйти.
— Что вас заставило пойти в медицину, доктор Хантер? — Вопрос прозвучал совершенно неожиданно.
Мэри вздрогнула и пролила чай на столик. Немного подумав, она честно ответила:
— Думаю, что это влияние моего отца. Он хотел, чтобы я продолжила семейную традицию.
Кажется, Кохрейна разочаровал ее ответ.
— Медицина — слишком серьезное дело, чтобы заниматься ею по таким причинам.
Мэри решила не отвечать на его выпад. Она допила чай и встала.
— Пожалуйста, извините меня. Я должна успеть на поезд.
Он тоже поднялся. Громадный и мощный, он нависал над миниатюрной Мэри и долго смотрел на нее сверху вниз, потом неодобрительно изрек:
— На вид вы не очень-то крепкая. Надеюсь, в обморок во время операции вы не упадете?
Мэри почувствовала, как заливается краской.
— Я никогда в жизни не падала в обморок! — возмутилась она и внезапно выпалила: — Скажите, вы не любите женщин-врачей, мистер Кохрейн?
— Вы не правы. Ничего не имею против женщин-врачей, — задумчиво сказал он. — Кстати, моя мать тоже врач. Но я считаю, что в такой больнице, как наша, где всего один дежурный хирург, лучше, чтобы это место занимал мужчина.
Значит, она не ошиблась. Он действительно хотел взять того молодого человека…
— Мой поезд… — пробормотала она и повернулась, чтобы уйти.
У него в глазах загорелись веселые огоньки.
— Как же вы спешите! А я еще не успел рассказать о ваших обязанностях. Вы будете ассистировать доктору Робертсу и мне на всех операциях. Выходите на работу в понедельник. У меня как раз операционный день. Начинаем ровно в девять. Не опаздывайте.
Вернувшись домой, Мэри застала обоих родителей дома: мать накрывала на стол для ужина, а отец только что вернулся из больницы.
— Я получила работу! — радостно объявила Мэри.
— Ты уверена, что тебе понравится похоронить себя в деревне, дорогая? — с сомнением сказала миссис Хантер.
— О, мама, ты настоящая кокни! — поддразнила Мэри мать. — До Чартфорда, к твоему сведению, всего сорок пять минут езды от вокзала Ватерлоо. Зато у меня будет своя отдельная квартира.
Пока мать готовила ужин, Мэри разговаривала с отцом:
— Я так обрадовалась, когда получила эту работу, папа. Я смогу распоряжаться своим свободным от дежурства временем, как захочу. В лондонском госпитале ни минуты нельзя было побыть одной. Ты же знаешь, там просто столпотворение.
Отец с нежностью посмотрел на нее:
— Иногда я сомневаюсь — правильно ли поступил, когда посоветовал тебе идти в медицину. Ты слишком женственна для нее, дорогая.
Мэри решила рассказать отцу о докторе Кохрейне.
— Боюсь, что с ним будет трудно. Наверное, он не очень хороший хирург. Обычно работают в деревенской больнице те, кто не мог найти работу в городе?
— Не все лучшие люди работают в Лондоне, — мягко упрекнул ее отец.
Она слегка покраснела, потом рассмеялась:
— Я знаю, папочка. Может быть, это из-за его характера. Просто удивительно, что они с Мартином родные братья. Такие разные…
— В каком смысле?
— Мартин веселый и добродушный. И красивый, чего нельзя сказать о его брате.
Отец посмотрел на дочь с тревогой:
— Ты влюблена в Мартина, правда? Надеюсь, это у тебя скоро пройдет. Он не производит впечатления молодого человека, который настроен заводить семью.
