Военная база Ринас
На следующий день
— Сэр?
Полковник Николас Уолкер, отряженный из Штаба НАТО для оценки потерь обернулся, оторвался от рассматривания обгоревшей туши С17, перегородившей взлетно-посадочную полосу.
— Группы преследования докладывают — след оборвался в районе Буррели, в двух километрах от города. Судя по всему, они вышли из лесного массива и сели на какой-то транспорт. Сейчас полиция перекрывает дороги…
Полковник недобро посмотрел на своего адъютанта.
— Боюсь уже поздно, Гарри. Слишком поздно. Займись лучше прессой, начни готовить пресс-релиз. Официальная версия — взрыв боеприпасов. Про уничтоженную технику и потери — ни слова. Тем более про вертолеты. Потом спишем. Иди.
Полковник посмотрел на искореженные остовы сгоревших дотла вертолетов и грязно, последними словами выругался…
Бетезда, Мэриленд
Военно-морской госпиталь
28 апреля 2008 года
— Интересная группа… — задумчиво пробормотал я — после той диверсии в Ринасе на них сориентировали сразу несколько поисковых групп. Задание было обнаружить и уничтожить любой ценой. Хотя бы потому что они знали правду про Ринас и примерно прикидывали сколько мы там потеряли. И могли повторить это вновь. А волк, познавший вкус человеческой крови — опаснее в десять раз. Только вместо этого — сами выхватили, будь здоров. Хорошо что я в это дело не влез — сам в то время уже был вне армии и по уши в дерьме из-за своих разоблачений… А этот Седой — он кто такой?
— Извини Майкл — твердо сказал Душан — но я этого не знаю. А если бы и знал — не сказал бы. Сам должен понимать.
— Понимаю… Как же ты его найдешь?
— Мне надо попасть в Россию, в Москву и как можно быстрее. У меня есть пара знакомых в московской братве, с тех времен еще. Через них найду.
— Все-таки хочешь свалить из больницы? Ведь тогда у тебя может медицинская страховка накрыться, а это брат — не шутки. Это у вас там хиханьки — хаханьки, бесплатная медицина и все такое, а в США медицинская страховка — одна из основ жизни.
— Да и черт с ней. А что мне здесь лежать? — мрачно сказал Душан — я уже в порядке. Точно, босс, в порядке…
Я задумался. Выхода у меня не было…
— Одежда твоя где?
— А черт ее знает. Забрали. В пижаме хожу, чтоб ее…
— Понятно. Окно открывается?
— Нет, про окно даже не думай. Окно выходит на фасад, засекут сразу. Да и этаж — немалый, пожарку подгонять придется. Лучше — через грузовой лифт в конце коридора, он как раз на стоянку сразу идет.
— Ясно. С другой стороны коридора сидит охранник. Он здесь круглосуточно торчит? Куда-нибудь отходит?
— Круглосуточно, три смены по восемь часов. Отходит, если только поссать…
— Ясно…
Охранник был самой большой опасностью. Сидит козел и сидит. И коридор просматривает. Ну не глушить же его, в конце концов. Блин, только мертвым отсюда выберешься… Кстати!
— Слушай. Похоже, тебе отсюда до срока только мертвым выбраться удастся.
— В смысле?
— Шутка юмора. Ближе к полуночи будь готов. У тебя документы с российской визой где?
— В Берлине, на квартире.
— Вот и хорошо. Тогда — не прощаюсь.
Нужную одежду я раздобыл на первом этаже, в раздевалке — ночью даже никто и не взглянул. Нагрудный бейдж с фотографией состряпала Николь, распечатала на принтере и заламинировала — получился как настоящий. Там же, на первом этаже раздобыл каталку и простыню. Вечером, жизнь в больнице почти замирала, но сработал "эффект формы" — на меня никто не взглянул, когда я забирал каталку и вопросов никто не задавал. Глубоко вдохнув пропитанный запахом каких-то лекарств больничный воздух, я покатил каталку к лифту.
Когда я появился с каталкой на нужном этаже, охранник — рыжий детина в мятой форме, лениво осмотрел меня, оторвавшись от чтения порнографического журнала. Но ничего не сказал. Открыв дверь, я вкатил каталку прямо в палату…
Душан не спал, сидя на кровати в своей больничной пижаме он настороженно смотрел на меня.
— Переодеваться? — он кивнул на сумку с вещами.
— Нет времени, в машине переоденешься. Самолет на Рамштайн через три часа, а нам еще нужно до базы добраться. Ложись на каталку и прикинься мертвым.
— Скверная, вообще то примета…
