— Хорошая специальность… А мне в школе хотелось стать историком. Обожаю историю. Провалилась на вступительном.
— Вам повезло.
— Почему же? — удивилась девушка, и вновь ее брови взметнулись вверх.
— Люблю людей, знающих языки. Послушайте, а я все еще не знаю, как вас зовут, — неожиданно сказал Рахим, набравшись наконец смелости.
Девушка внимательно посмотрела на него:
— Мунис.
Он назвал себя. И подумал о том, как славно находиться в обществе такой милой и непосредственной девушки. Ему казалось, будто знаком с нею давным-давно. На минуту Рахим вообразил себя в кругу семьи и улыбнулся своим мыслям. Да, о такой жене можно только мечтать. Красива, скромна и, кажется, умница. Хотя трудно понять, чего больше во взгляде ее прекрасных глаз — ума или лукавства.
Мунисхон, припав виском к стеклу, задумчиво смотрела вдаль.
— Устали? — спросил Рахим.
— Немного. Долго пробыла на солнце, что-то голова разболелась.
— Вздремните. До Ташкента далеко.
— Еще полтора часа, — подал голос шофер.
— Спасибо. — Девушка откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.
Чтобы она могла расположиться удобнее, Рахим отодвинулся к самому краю.
Выехав на гладкую дорогу Алмалык — Ташкент, машина вновь стремительно понеслась. Рахим был переполнен странным и радостным чувством — его волновало присутствие этой девушки. Прекрасная природа и терпкий запах трав, смешанный с едва уловимым ароматом духов, одурманили его — он находился во власти грез. Машину тряхнуло — голова Мунисхон упала на его плечо. Рахим замер. Он боялся неосторожным движением помешать ее сну.
Рахим так и не шелохнулся до самого Ташкента.
Но вот они прибыли — сейчас девушка простится и уйдет. И быть может, навсегда! От этой мысли ему стало не по себе. Надо что-то придумать… А что, если пригласить Мунис в кино или театр?
Машина остановилась. Они находились в центре города — около курантов.
— Где вам удобнее выйти? — спросил шофер, обернувшись к Мунис.
Девушка слегка вздрогнула и выпрямилась.
— Ой, уже приехали? — сказала она и потерла кулачками глаза. — А я задремала. — Мунис смущенно улыбнулась.
— Вот и хорошо, немного отдохнули, — сказал Рахим. — Вам в какую сторону?
— На Ак-Тепе, в общежитие…
— О, это совсем в другом конце города, — перебил ее шофер. — А нам нужно в Академгородок!
Рахима покоробила бестактность шофера, но что он мог сделать?
— Извините, что не можем подбросить до самого места.
— Ну что вы! Я и так у вас в долгу.
— А где на Ак-Тепе общежитие?
— Рядом с аптекой.
Они обменялись рукопожатием, и Мунисхон вышла. Шофер рванул машину с места.
— Легкомысленная, видать, девица! — покачал он головой.
— Почему вы так решили? — обиделся Саидов.
— Бросила в беде брата… раз. Всю дорогу спала на груди у незнакомого мужчины… два.
Рахиму хотелось в ответ сказать что-нибудь резкое, отчитать, наконец, за непочтительный отзыв о девушке, но по виду шофера он понял, что того не переубедишь, и решил промолчать. Да так ли уж и важно, что подумал о ней шофер. Главное — его собственное впечатление.
Въехав во двор института, они увидели Сулеймана-ака, собравшегося уже идти домой. Директор всплеснул руками:
— Уже! Прибыли! Ну, Рахимджан, поздравляю! Прислали ваш кандидатский диплом!
Рахим был ошеломлен подобным известием, чего, видно, и ожидал Сулейман-ака. Обычно по году и больше ждут молодые кандидаты своих дипломов, а вот его поступил спустя всего лишь три месяца после защиты.
Насладившись произведенным эффектом, директор пожал своему ученику руку.
— Очень уж быстро, — только и нашелся что сказать Саидов.
— А по мне, так для стоящей работы и трех месяцев многовато. Исследование ваше оценено высоко. Я вызвал вас, чтобы лично поздравить да еще и суюнчи за радостную весть получить, — засмеялся директор. — Кроме того, есть к вам еще одно важное дело. Но об этом завтра. Не возражаете?
— Конечно, — согласился Рахим, пожимая руку Сулеймана-ака.
— Значит, на том и порешим.
И директор уехал.
Подумать только! В один день два счастливых события! Рахиму немедленно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью.
— Садриддин! — крикнул он привезшему его шоферу. — Какие у вас планы на сегодня?
