* * *
Когда храм Гаривы остался позади, Соня остановилась. Кругом были только безмолвные горы. Их заснеженные вершины ослепительно сверкали на солнце. В ярко-синем небе над головой не было ни облачка.
Соня глубоко вдыхала разреженный горный воздух. «Это пьянящий запах свободы,— думала Соня,— этим воздухом с рождения дышал великий Конан!»
Эта мысль наполнила ее радостью. Соня нащупала в дорожном мешке кольцо, которое дала ей Кера, и некоторое время рассматривала его. Тогда, в мрачном полумраке залитой кровью спальни, у Сони не было возможности разглядеть его хорошенько. Теперь она впервые увидела жреческое кольцо Керы при ярком солнечном свете и не могла не поразиться великолепной работе искусного мастера, создавшего этот шедевр. Тончайший серебряный ободок, изящная резьба по камню, прозрачный многоцветный сердолик…
Соня залюбовалась игрой света, заставившего вспыхнуть самоцвет множеством огней. На миг ей стало жаль выбрасывать такое совершенство. Но тотчас же она устыдилась. Предсмертную волю Керы следовало выполнить в точности.
Больше не колеблясь, Соня размахнулась и бросила перстень в пропасть. В тот же миг огромная птица со сверкающими на солнце крыльями взмыла в воздух и, блеснув разноцветным опереньем, сделала несколько кругов у Сони над головой. Затем, испустив ликующий крик, она унеслась прочь — куда-то в сторону долины.
* * *
Барон Римальдо скучал. Вот уже неделя, как он ждал утешительных вестей от Сабарата. Разбойник забрал у него сотню золотых — и до сих пор еще не появился. Не говоря уж об обещанных и столь желанных девушках!
При мысли о пополнении, которое ожидает его гарем, барон приходил в неописуемое волнение. Он принимался бегать по комнате, теребить свои кружевные манжеты, обрывая с них позолоту и жемчуг, кусать губы, едва не плача от досады и нетерпения.
Поэтому слуга, доложивший о том, что «явился какой-то молодец подозрительного вида и говорит, будто бы от какого-то Сабарата прислан», получил серебряную монету — за добрую весть — и услышал радостный крик своего господина:
— Немедленно веди его ко мне!
Старый слуга давно привык к причудам своего хозяина. Не позволив себе даже измениться в лице, он тут же отправился за посетителем.
Тот и впрямь выглядел подозрительно. Настоящий разбойник. Не сняв плаща с капюшоном, мужчина вошел в будуар барона, оставляя грязные следы на украшенном искусной инкрустацией полу.
— Ах, мой друг!..— вскричал барон Римальдо.— Сапоги…
Разбойник уставился на свои ноги.
— А что такого тебе не нравится в моих сапогах? — дерзко осведомился он. Голос у разбойника оказался молодой, высокий. Небось, юнец только недавно начал брить бороду.
— Э-э… Пол — с узорами… Лучший во всем Шамаре… Видишь ли, мой друг… Мастера из Ианты — я их специально выписывал… заплатил кучу денег… Э-э… Сапоги…
Барон махнул рукой, видя, что молодой разбойник упорно не желает понимать просьбы снять грязную обувь и не пачкать драгоценные полы, которые могут непоправимо попортиться от такого бесцеремонного обращения.
— У меня весть от Сабарата,— заявил молодой разбойник, ничтоже сумняшеся опускаясь прямо в пропыленном дорожном наряде на разобранное ложе барона. Тонкие, надушенные батистовые простыни, атласные покрывала с вышивкой шелками и серебряной нитью, мягкие подушки с кружевными рюшами — словом, все уютное «гнездышко» барона было смято и перемазано дорожной грязью.
Барон еле слышно застонал и поднес к носу платок, надушенный сильнопахнущими офирскими благовониями.
— Распорядись, чтобы меня накормили,— велел бесцеремонный посланник Сабарата.— Я голоден, как собака! И пусть готовят паланкин, или что там у тебя. Поедем в твое имение за городом.
— Куда?
— Ну, где там у тебя стойло для молоденьких кобылок? — небрежно пояснил разбойник.— Сабарат пригнал туда небольшой, но очень аппетитный табунчик…
У барона Римальдо потекли слюнки. Он мгновенно забыл свое раздражение на этого дерзкого молодца. Теперь старого аквилонского придворного занимало только одно: новые игрушки для его тайного гарема. Драгоценные, дорогостоящие игрушки.
— Какие они? — жадно спросил он. Пальцы барона нервно теребили платок.— Ну скажи, умоляю, какие они… мои девочки?
