Полицейская пролётка покатила вниз. Дом Кирюшкиной находился на углу Станичной и Казачьей улиц.
Снег, точно приклеился к деревьям, и чёрные ветви, будто подведённые тушью на фотографическом снимке, украсились белым нарядом. В некоторых домах ещё не ложились. Сквозь щели закрытых ставней пробивались тусклые полоски жёлтого света фотогеновых ламп.
Ардашев, достал коробку ландрина, отправил в рот синюю конфетку и сказал:
– Ставрополь, хоть и губернский центр, но город небольшой. От края до края можно проехать от силы за две четверти часа.
– Нам бы ещё реку приличную или, хотя бы озеро вёрст в пять по окружности. А лучше и то и другое. Да где их взять? Может, внуки что-нибудь придумают?
– Зато в каждом дворе – фруктовый сад. А прудов сколько вокруг! Речки небольшие, но родников много. Вода чистая, ключевая… Улицы широкие, точно площади. Церкви, соборы. Один Казанский чего стоит! Колокольню за тридцать вёрст видно. А заметили, как на Пасху Ставрополь преображается? Люди становятся вежливее, добреют, не ссорятся.
– Ваша правда. У нас в книге «Для записи преступлений» на Пасху и Рождество в графах касательно смертоубийств, грабежей и разбоев всё чаще пропуски. Пьяный мордобой в расчёт не беру. Видно, хевраки[2] откладывают свою работу на чёрные дни календаря да на осеннюю ярмарку.
Не доезжая саженей пятидесяти до дома, в котором жила врач Кирюшкина, показалась небольшая толпа, человек пять-семь. Из окна валил дым, раздавались тревожные голоса и среди этой людской массы виднелся дворник в овчинном полушубке и мохнатой папахе.
– Полагаю, Клим Пантелеевич, тут что-то не так.
Поляничко спрыгнул с коляски и направился к дворнику.
– Что тут у тебя, любезный, стряслось?
– Да вот, ваше благородие, докторша спать легла, а какой-то супостат обмотал живую крысу паклей, пропитанной керосином, поджёг и бросил ей в форточку. Крыса носилась по комнате, поджигала всё вокруг, пока ейный Примус серую бестию не придушил.
– Что ты мелешь, какой ещё Примус?
– Докторша кота Примусом нарекла. Он-то крысу и задавил, хозяйку спас от пожара и верной погибели, но и сам, бедолага, сгорел заживо. Хочите зайти, али мне кликнуть её?
– Позови. Пусть выйдет. Дымно там.
– Я мигом, ваше-ство.
Почти сразу появилась доктор Кирюшкина в наброшенном пальто и с заплаканным лицом. Её трясло, точно в лихорадке.
– Екатерина Ивановна, как вы, целы? – участливо поинтересовался Поляничко.
– Я-то в порядке, а вот котик мой погиб.
– Это поправимо. Нового заведёте. Главное – вы живы. Хорошо ещё, что так всё закончилось. А ведь злодей мог и зажигательную бутылку в форточку бросить. Вы уж больше её не открывайте. Ещё лучше – перейдите спать в другую комнату с окнами во двор. Так будет спокойнее.
– Хотелось бы знать, Ефим Андреевич. Когда вы поймаете этого Слепня?
– Ищем.
– Скажите, а остальные, о ком в газете писали, в порядке? Или он только ко мне привязался?
– К сожалению, убит коллежский асессор Бояркин, – угрюмо проронил Поляничко.
– Господи! Горе то какое! Видать, и мой черёд не за горами…
– Из дома, пожалуйста, не выходите. Двери на ночь проверяйте. Мне пора. Честь имею кланяться.
Когда доктор удалилась, Поляничко приблизился к Ардашеву на шаг и сказал негромко:
– Теперь понятно, что означала посылка с крысиным хвостом. Как видим, Слепень уже дважды потерпел фиаско. Вы правы. Он попытается взять реванш. Что выдумает на этот раз? И будут ли новые посылки, или нет? Откровенно говоря, мне трудно представить, каким, например, ещё вариантом можно свести в могилу судью, используя вилку и сыр, если один из способов убийства вы сумели предвидеть и не допустить.
– Думаю, тут надобно смотреть шире. Вилка – не обязательно вилка, под нею может подразумеваться любое острое орудие, а сыр – всё, что относится именно к нему. Фантазии есть, где разгуляться. Так же и с крысиным хвостом. Слепень маниакально настойчив. Я убеждён, что он будет следовать предметам, находящимся в посылках.
– И как быть?
– Необходимо сузить круг лиц, осведомлённых о грехах теперь уже покойного Бояркина и ещё здравствующих Приёмышева и Кирюшкиной.
– Каширин эти занимается. Тут вот в чём беда: если доктора можно заставить не выходить из дому, то, что делать с безопасностью Приёмышева?
