«Из какого оружия был произведен выстрел? Какие характерные приметы имело оружие? Не зарегистрировано ли данное оружие в НТО и нельзя ли установить, кому оно принадлежало?»
— Убедительно прошу вас отнестись к экспертизе особенно внимательно, — просил Хохлов сотрудников научно-технического отдела.
— Мы внимательно относимся ко всем экспертизам, — ответили они. Но следователь был неумолим. Он понимал, какая ответственность лежит на нем за раскрытие этого преступления. Дело находится на особом контроле не только у прокурора области, делом интересуется лично прокурор республики.
— Особенно тщательно проверьте, не зарегистрировано ли оружие, — упрашивал Хохлов.
Сдав постановление в НТО, следователь пошел к судебномедицинскому эксперту. Как было совершено нападение? Мог ли Каюков оказать сопротивление? Чем и в какой последовательности были нанесены повреждения? Мог ли пострадавший после получения повреждений двигаться, кричать, говорить или бороться? Все эти вопросы требовали ответов, без которых следователь не мог и думать о расследовании дела.
— Я думала над всем этим. Конечно, рассчитывать на помощь самого Каюкова сейчас трудно. Все, что мне известно, надо привести в систему. Я обещаю вам сделать это срочно, — сказала Владимирова.
Чтобы не терять времени, пока судебно-медицинский эксперт даст научно обоснованное заключение, Хохлов решил вернуться в прокуратуру и заняться допросом свидетелей.
Первой была Евдокия Ивановна Плошкина. Она подробно рассказала следователю, как шла на работу и обнаружила лежащего человека.
— А утром вы тоже шли этой дорогой? — поинтересовался следователь.
— Я шла днем, — догадавшись о чем будет спрашивать следователь, произнесла Плошкина. — После первой смены. Тогда ничего не было.
«Но где же был Каюков целый день? — подумал Хохлов. — Ведь он получил задание еще днем и к шести часам обязательно должен был прийти в поселковое отделение?» Хохлов попробовал выяснить это у участковых уполномоченных и в поселковых Советах. К концу дня он установил, что Каюков, получив задание от майора Минкина, вначале пошел в поселок Петровск, где у него была неотложная работа. Он рассчитывал все сделать быстро, но обстоятельства изменились в ему пришлось там задержаться.
— Взглянув на часы, — говорил секретарь поссовета, — Каюков воскликнул: «Батюшки! Да уже пять, а в шесть мне нужно быть в поселковом отделении!» Он быстро собрал свои бумаги, вложил все в папку и вышел на дорогу. Я видел, как он сел в кабину самосвала и уехал в сторону Каменногорска.
Отыскать самосвал не представляло особого труда. В автобазе сообщили, что весь день самосвалы первой автоколонны вывозили с комсомольской шахты уголь на станцию. Хохлов поехал в автоколонну, просмотрел путевые листы и отобрал несколько фамилий шоферов, которые работали во второй половине дня. Однако беседы с ними ни к чему не приводили.
— Никакого старшего лейтенанта я не подвозил, — отвечал один.
— Калымом не занимаюсь, — ответил второй.
— Да поймите, — убеждал Хохлов шоферов, когда их всех собрали в кабинете директора, — речь идет о том, чтобы отыскать преступников. Понимаете? О покушении на старшего лейтенанта Каюкова. Мы установили, что его подвозил кто-то из вас.
— Но кто? Скажите! Ведь вы поможете раскрыть преступление.
— Я! Я подвозил какого-то человека в шинели, в шапке-ушанке со звездочкой, — проговорил с задней скамьи белобрысый худенький паренек. — И он подробно рассказал, как он подвозил до перекрестка наверное того самого человека, о котором говорил Хохлов.
— А о себе он что-нибудь рассказывал?
— Ничего! Сказал только, что к поселку идет и все. А я и не спрашивал. Идет человек, ну и пусть идет, меня это не касается.
Больше шофер ничего не мог сказать.
Вернувшись в прокуратуру, Хохлов увидел сидящего в приемной пожилого человека в потертом плате, с длинными обвисшими усами. Это был пенсионер Иван Петрович Люльков.
— Я к вам, — сказал он, поднимаясь навстречу Хохлову.
— Пожалуйста, заходите.
— Может это не имеет отношения, но услышал я, что старшего лейтенанта Каюкова чуть не убили. А я-то ведь вчера вечером видел его.
