— А с Иоханом Райбачем — тоже «просто так, немножко»?
— Не говорите мне про Райбача! — отмахнулась Теодора. — Мелкий человечек, без размаха... без всяких духовных запросов. Совершенно не пара мне! Притом жутко ревнивый и злой. Товарищ следователь, это он убил Ояра!
— Тяжкое обвинение. Вы можете его доказать?
— Доказать? Я? Нет, это сделаете вы, но я хочу вам помочь! Райбач давно грозил, что он Ояру «подрежет крылышки» и все в таком роде. Я знаю, Райбач не шутил. Но моя вина в том, что я его сразу не выставила за дверь. Когда-то от нечего делать я ему разрешила поухаживать за собой... Мне, как всякой женщине, нравилось его дразнить... А теперь он совершил преступление! Я никогда не забуду, не прощу себе! Ах! Только теперь я начинаю понимать, что могла бы полюбить Ояра по-настоящему... Он был таким незаурядным человеком! Теперь поздно, поздно!
Я слушал это самобичевание и не знал, как его воспринимать.
— Ах эти мужчины! — восклицала Теодора. — И что они только находят во мне! Что мне с того, что я пользуюсь таким успехом, если я лишена хоть самого маленького женского счастья. Да еще этот Дамбит ко мне пристает...
Бедный Дамбит! В ту минуту мне от души было жаль его.
Наконец эксцентричная Теодора ушла, и Дамбит, темнее тучи, вернулся в свою комнату. Я уж не стал пересказывать ему нашу беседу с Теодорой — не хотелось добивать парня. Я поручил ему выяснить, не стрелял ли за последние дни кто-либо из своих ружей шестнадцатого калибра, а сам поехал в Лужки к Трилге.
Элмар Трилга, заведующий битумной базой, был еще на работе. Его жена сказала, что Райбач заглядывает сюда довольно часто. С ним обычно являются Улдис Знот — он тоже работает на базе, и один мостильщик по прозвищу Колька-Пробочник. Когда компания в сборе, садятся за карты, ну и, конечно, выпивают. Жена Трилги со вздохом призналась, что ей ужасно не нравится эта компания, особенно Райбач.
От молодой женщины я узнал подробности происшествия, интересовавшего меня. Как-то под вечер в сентябре вся компания собралась в Лужках. Стали играть в карты на деньги. Райбач сидел злой, насупленный, зато беспрестанно выигрывал. Приятели, наверно, догадывались, что он так хандрит из-за Теодоры, и стали его «заводить»: мол, дочка председателя не дура, не сменяет она Ванадзиня, инженера, красивого парня, на твой старый, ржавый «Москвич»... Райбач, понятное дело, свирепел еще больше, но старался не подавать виду. Когда он всех обыграл, решили выпить. У них такая мода — выигрыш полагается пропить. Райбач, Знот и Колька-Пробочник поехали в магазин на машине. 3ашли с черного хода, и Райбач взял три поллитровки. Одну распили тут же, сели поехали и вдруг видят в свете фар — навстречу им шагает сам Ванадзинь. (Все это Знот с Колькой потом рассказывали Трилге, а жена при этом была и слышала.) Увидав Ванадзиня, Райбач выругался и круто затормозил. Видно, как раз водка стукнула ему в голову — он вылез из машины и, ни слова не говоря, кинулся на Ванадзиня. Тот от неожиданности сперва даже не отбивался, но потом двинул Райбачу раз, и тот скатился в кювет. Тут Знот с Колькой тоже вылезли из машины. Ванадзинь перескочил через кювет и крикнул им: «Забирайте своего дружка, некогда мне с ним возиться!» Знот в ответ обругал его, но Ванадзинь не стал связываться, пошел дальше. Знот с Колькой втащили Райбача в машину и вернулись к Трилгам. Тут растерли ему подшибленную ногу водкой, а остальную водку вылакали. Райбач все грозился, что этого он Ванадзиню не простит.
— Когда Райбач был здесь последний раз? — спросил я.
— Позавчера утром, — ответила жена Трилги.
«Как раз в день смерти Ванадзиня», — мысленно отметил я.
— Что ему было нужно?
— Не знаю... Вроде забыл какие-то бумаги. Я с ним даже говорить не хотела. Он покрутился, покрутился и сказал, что заедет к Элмару на базу. После я у мужа спрашивала, был ли он. Нет, говорит, не был.
— В котором часу Райбач отсюда уехал? — спросил я.
— В начале двенадцатого, но точно не скажу.
«Как раз перед убийством», — отметил я.
Я встал и попрощался. Теперь необходимо выяснить, где Райбач был и что делал третьего октября после одиннадцати. Может быть, и он не виновен? Как Ошинь.
