- Скажи-ка мне, Макар, вот что, - с той же усмешечкой спросил вдруг Грак. - К кому это партизаны по ночам приходят?
- Откуда мне знать, - отрезал Макар.
- Не знаешь, значит. И не знал, и не видел. Врешь, все знаешь! крикнул злобно Грак.
Серафима снова бросилась на выручку мужу, начала выспрашивать, как бы это и где достать соли, а то бульбу нечем посолить. Грак ответил, что соли скоро всем хватит, немцы пришлют целый состав.
- Семен, - не умолкала Серафима, обрадованная тем, что Грак поддержал ее разговор, - а помнишь, какой ты был у нас общественник, активист. В этой, как ее, легкой кавалерии был. На всех писал, боролся, чтобы советские законы не нарушали. А теперь ты...
- Мама, замолчи! - воскликнула Алена, заметив, как сжались у Грака губы, как сверкнули гневным блеском его глаза. - Не твое это дело. - И спросила у Семена о его сестрах, как они живут, чем занимаются.
Грак, однако, ответил Серафиме, а не Алене.
- Я тогда любил порядок и теперь за порядком слежу. Поняла? - Он подвинул к себе чугунок, достал картофелину. Автомат его так и висел на шее, стучал о стол, когда Грак наклонялся вперед, доставая что-нибудь. Доев картофелину, вылез из-за стола, поблагодарил за обед. Прощаясь, снова подал руку одной Алене и снова так же больно пожал, задержав в своей ладони.
- Женихов своих поджидаешь? - спросил с кривой ухмылкой.
- Никого я не поджидаю.
- Может, скажешь, никого не было? Так я и поверю. Надеешься, вернутся домой? Дудки! А вечером сегодня приходи в школу на игрище. Поняла?
- Семен, что ты, какое теперь игрище, - махнула рукой Серафима. - Ей и надеть нечего. Да и ноги болят, не до танцев ей.
Грак молча вышел, хлопнув дверью.
- Они что, и вправду хотят игрище устроить? - заговорил Макар. Неужто решили на ночь остаться?
- Не боятся, значит, - ответила Серафима, - раз девчат собирают.
Зашла в хату соседка, сообщила, что в школе полно немцев и полицаев.
- На двух машинах и мотоциклах приехали. - Сказала и побежала к другим соседям сообщить новость.
Макар глянул на Алену, та на него, и они поняли друг друга без слов: скорее в лес, сообщить об этом партизанам. Раз их столько понаехало, значит, что-то надумали. Как же выйти из деревни незамеченной, ведь время еще не позднее? Макар посоветовал Алене взять корзинку и пойти не сразу в лес, а на болото, будто бы за клюквой, - теперь ее в самый раз собирать по кочкам. А с болота уже, сделав круг, пробраться в лес. В корзинку насыпали клюквы, собранной как-то раньше, и Алена побежала.
Чтобы не попадать людям на глаза, шла низиной, меж кустов, вдоль ручья. Когда выбралась на болото, вздохнула облегченно - никого не встретила. Но на краю болота, откуда хотела в лес повернуть, наткнулась на засаду - пять немцев и три полицая. Ее задержали, привели в школу. Грак послал за Макаром и Серафимой. Стал допрашивать, куда отправили дочь, почему нарушили приказ коменданта: при посещении немецкими или полицейскими чинами населенного пункта никто не имеет права покидать его без разрешения властей.
- Да не усидела девка без дела, - оправдывался Макар. - Снег растаял, ягод полно на болотных кочках.
- Значит, и от игрища сбежала?
- На игрище она пришла бы, успела.
Макара и Серафиму из школы не выпустили, Алену держали от них отдельно. Грак и ей устроил допрос.
- За ягодами захотелось, да? А потом куда собралась?
- Никуда, вернулась бы домой и пошла на игрище.
- Никуда, значит. - Сложив руки на груди и наклонив голову набок, Грак испытующе смотрел на нее, то ли оценивая, то ли принимая какое-то решение. Открылась дверь, немец позвал его кивком головы. Грак взял корзинку с клюквой, крутанул ее вверх дном, ягоды высыпались и с мелким перестуком покатились по полу. Стуча хромовыми сапогами, Грак вышел за немцем. Раздавленные ягоды краснели на полу, как пятна крови.
В селе, услышав, что забрали Комковых, встревожились. Кто-то пустил слух, что к вечеру всех сгонят в школу, и тревога возросла. Знали же о судьбе Крапивни, небольшой лесной деревушки, сожженной вместе с людьми за помощь партизанам. Может, и Кривую Ниву ждет та же участь?
