– И это всё?
– Да, других требований у нас нет, - ответила Ирина Григорьевна.
– Вы думаете, что это слишком мягкое наказание? - с усмешкой добавила она. - Вы просто не знаете, что за порядки в Одинцовке. Это училище предназначено для социально-неадаптированных молодых людей с сильными и средними псимагическими способностями. Таких, как вы. Но всё же, это не исправительное учреждение, а коррекционное. Мы даём вам, Сергей Александрович, ещё один шанс. Последний шанс стать полноправным членом нашего общества и занять в нём место, подобающее вашим способностям. Воспользуетесь вы этим шансом или нет, решать вам.
Всё встало на свои места. Второй шанс. Звучит красиво, но всё же мне кажется, что эта Одинцовка – то же самое исправительное учреждение, только под другим названием. Эээх... Вот только реально, выбора у меня практически нет. Суд и приговор — это будет настоящий позор для мамы и бабушки. Да и что я потом буду делать? Куда меня возьмут с такой биографией? Ни в какой серьёзный ВУЗ не попадёшь. Да и смысл мне идти в простой ВУЗ, если я псимаг? Мне нужно учиться псимагии, а не заниматься ерундой. А как раз там меня и будут учить, да ещё и без экзаменов примут.
– Хорошо. Я подпишу прошение, - я взял протянутую Ириной Григорьевной ручку и поставил под прошением свою подпись. - Это всё?
– Нет. Теперь вы должны пройти проверку псимагических способностей, - ответила она, вставая. - Пойдёмте.
Я вышел вслед за Ириной Григорьевной из кабинета и прошёл к лифтовой шахте. Тут уже АПМ-поля не было, и я смог рассмотреть её ауру. Как я и думал, она была псимагом. Вот только сила у неё была не слишком велика, самое большее середнячка. Подойдя к шахте, Ирина Григорьевна оглянулась и спросила:
– Левитировать умеете?
– Конечно! - ответил я.
– Тогда спускайтесь за мной, - сказала она и шагнула в пустоту шахты.
Я последовал за ней. Мы спустились этажей на двадцать пять, после чего вышли в практически такой же коридор. Прошли несколько больших железных дверей и оказались в огромном помещении, больше похожем на ангар и заполненном самым разным оборудованием, которое я видел первый раз в жизни.
Нас ждали. Ирина Григорьевна сдала меня с рук на руки женщине помоложе.
Женщина была в белом халате и в очках. Меня подвели к чему-то похожему на огромный вертикально стоящий томограф, приказали раздеться и встать в центр. Слава Богородице, что тут стояла кабинка для переодевания, а то я бы сгорел со стыда. Из всей одежды мне оставили только что-то типа набедренной повязки, еле прикрывающей моё естество. Я встал в середину и прикрылся руками, но мне тут же приказали опустить руки и держать их вдоль бёдер.
После первого исследования было ещё множество других. Меня промучили больше часа. Чего я только не делал. Но, в конце концов, проверка завершилась.
Ирина Григорьевна всё это время наблюдала за мной. И когда мне сказали посидеть и подождать, заинтересованно смотрела за обработкой результатов. Потом она подошла ко мне и сказала:
– Пойдём. Теперь я отвезу тебя в Одинцовку.
– Даже с мамой не дадите попрощаться? Она вообще знает, где я?
Ирина Григорьевна остановилась. Посмотрела на меня, покачала головой и сказала:
– Пожалуй, я могу разрешить тебе повидать её. Не нужно думать, что Министерство настолько жестоко.
– Протяни правую руку! - приказала она мне.
Когда я это сделал, на мою руку быстро надели браслет из серебристо-белого металла.
– Это следящее устройство, - пояснила она. - Пойдём!
Ирина Григорьевна повернулась и пошла назад по коридору, на ходу объясняя:
– В принципе, ты можешь попытаться его снять, но это будет означать, что ты разрываешь наше соглашение.
В этот момент мы вышли в большой почти пустой холл, с несколькими охранницами в форме министерства, стоящими у выхода. Ирина Григорьевна кивнула охране и, повернувшись ко мне, сказала:
– Я дам тебе время до утра. Утром в 8:00 ты должен быть в приёмной, или тебя объявят в розыск. Можешь идти.
– Спасибо! - сказал я, кивнув и улыбнувшись. - Завтра в восемь я должен быть здесь? Хорошо.
– Всё правильно, - ответила она утвердительно.
Я не стал разговаривать дальше, и вышел на улицу не оборачиваясь.
