– Князь, - всё также укоризненно произнесла Императрица. - Ваша недогадливость просто удручает. Вы при всех признались девушке в любви, но не сделали ей предложения! Это очень оскорбительно с Вашей стороны.
– Государыня? - переспросил я от удивления. - Но Государыня, я ведь уже помолвлен с принцессой Иллири! - выдал я самое банальное возражение, что сразу пришло мне в голову.
– Мы это знаем, - ответила Императрица немного холодно. - Но ведь это не мешает вам сделать предложение и моей внучке, правда?
– Я думал, что вы не приветствуете многожёнства, Государыня.
– Всё зависит от обстоятельств, князь... Всё зависит от обстоятельств... - проговорила она поучительно. - В данном случае, лучше пусть моя внучка будет второй женой, чем будет навсегда опозорена Вами.
Я чувствовал, что меня последовательно загоняют в угол, но сделать ничего не мог. Да и честно говоря, мне было уже всё равно. После того, что случилось, после потери Илли, это уже не имело никакого значения. Я подумал, что раз Императрица хочет чтобы я сделал предложение Миле, то пусть будет так. Я вздохнул и сказал:
– Хорошо, государыня. Если вы так этого хотите, я сделаю предложение Миле, то есть, Великой Княжне Милане, - поправился я.
– Вот и прекрасно! - воскликнула она и прокричала: - Миланька, солнышко, выйди к нам пожалуйста!
Дверь в боковую комнату открылась, и оттуда вышла Мила. Лицо её было чуть розовым от смущения.
– Мила, этот молодой человек, хочет тебе что-то сказать! - проговорила Императрица и выразительно на меня посмотрела.
Моя бабушка при этих словах, быстро закивала и заулыбалась. Я понял, чего от меня хотят, и встав перед Милой на одно колено, сказал:
– Ваше Императорское Высочество, вы будете моей женой?
– Да, - ответила Мила смущённо, и подала мне руку.
Она опустила при этом глаза, но я заметил лёгкую улыбку на её губах. Похоже она вовсе не была удивлена таким поворотом событий.
– Благословляем вас, дети! - практически хором воскликнули Императрица и княгиня Михайлова.
Наконец, я встал и сказал:
– Можно мне поговорить со своей невестой наедине, Государыня?
– Конечно! - улыбнулась Императрица.
Она показала глазами на дверь из которой вышла Мила, и сказала:
– Можете поговорить там. Вас никто не побеспокоит!
Я взял Милу за руку и буквально втащил её в комнату. Мне было уже как-то не до сантиментов, я наконец догадался, что попал в какую-то хитрую интригу.
Как только Мила зашла, я закрыл дверь, одним взмахом руки наложил на неё запирающее заклятье, а затем наложил защиту от подслушивания и подсматривания на всю комнату. Я влил в эти заклинания максимально возможное количество энергии, так что они даже чуть-чуть затрещали.
Мила молча наблюдала за моими манипуляциями, а потом наконец спросила:
– Зачем это всё?
– Не хочу чтобы нас подслушали, - ответил я, заканчивая заклинание. - Мне кажется наши бабушки большие мастерицы по этой части. Но теперь, вряд ли у них хоть что-то выйдет.
Мила ничего на это не ответила, а я продолжил:
– Мил, скажи мне, зачем всё это было надо?
– Что?
– Зачем твоя бабушка заставила меня сделать тебе предложение? Что ей от меня нужно?
– Я... я не знаю... - проговорила Мила опуская глаза.
– Не знаешь? Точно не знаешь??? - спросил я с нажимом.
Мила только отрицательно покачала головой.
– Ты не хочешь на мне жениться? - спросила она меня тихо. - Но ты ведь сказал, что любишь меня...
– Прости... - ответил я. - Честное слово, не знаю что на меня тогда нашло... ты была такая красивая и такая привлекательная... Не знаю, может, я выпил лишнего?
– Вот как... - задумчиво проговорила она, - Значит теперь я вовсе не такая привлекательная и красивая, да?
В голосе Милы прорезались опасные нотки.
– Нет! Нет! - тут же воскликнул я. - Я вовсе не имел это ввиду! Ты и сейчас очень красивая! Правда! Просто я не понимаю, почему я тогда всё это сказал...
– Не понимаешь, да?! - крикнула она зло. - Жалеешь теперь, да?!! Ну хочешь, я разорву помолвку! Хочешь?! Раз ты меня не любишь и я тебе безразлична, то зачем это нужно!!!
Мила сделала несколько шагов к двери и попыталась её открыть. У неё конечно же ничего не вышло. Тогда она сотворила заклинание рассеивания, но оно не возымело никакого эффекта. После этого, она топнула ногой, повернулась ко мне, и сказала грозным голосом:
