Красный и мокрый, ворвался он в трамвай и грохнул гирю на пол. Люди, как один, повернули к нему головы. Какая-то старушка прошептала «господи» и попыталась уступить место. У него даже мелькнула мысль выпрыгнуть из трамвая, оставив гирю этой старушке.
Перед прокуратурой Рябинин поставил её на плечо и бегом пустился по коридору. У канцелярии мелькнуло удивлённое лицо Юркова, который сразу пошёл за ним, заворожённо смотря на гирю.
Рябинин открыл кабинет, втащил гирю и опустил её между стенкой и сейфом, чтобы никто не видел.
— Вещественное доказательство? — поинтересовался Юрков.
— Нет, личное имущество, уточнил Рябинин, вытирая платком мокрое лицо.
— Зачем она тебе?
— Сам не знаю. Уж больно тяжела. Может, тебе в хозяйство отдам.
— А мне зачем? — усмехнулся Юрков.
— Навоз будешь трамбовать.
Юрков быстро взглянул на него, проверяя, что в эту фразу вложено.
— Напрасно иронизируешь. Физическая работа ещё никому не вредила.
— У тебя стало всепоглощающей страстью ягодки выращивать.
— Хобби у каждого есть. Ты вон книжечки собираешь…
— А по тебе это одно и то же — навоз ли трамбовать, книжечки ли читать?
— Умника строишь, — разозлился Юрков. — Много таких умников, а хлеб растёт в навозе, к твоему сведению. Критикуете, а хлеб едите и ягоды едите. Что бы вы делали без этого утрамбованного навоза? И так белоручек развелось! Вон в жилконторах водопроводчиков не хватает.
— Толя, ты прав на сто один процент, — добродушно согласился Рябинин.
— Как прав? — Юрков было приготовился к спору.
— Прав вообще и не прав в частности.
— Как не прав?
— Видишь ли, Толя, есть профессии, которые требуют человека целиком. Например, наша. Сам знаешь, сколько надо знать и понимать при расследовании даже среднего дела. Следователь всегда должен быть на познавательной волне, что ли. А какую ты читал последнюю книжку?
— Мои показатели не хуже твоих.
— Даже лучше, — вздохнул Рябинин. — Дел ты кончаешь больше. Но я говорю не о показателях…
Дверь широко распахнулась, и вошёл прокурор — он иногда для порядка хаживал по кабинетам.
— Ну, как дела, товарищи следователи? — спросил он, пожимая им руки.
— Завтра кончаю одно дело, — отозвался Юрков.
— А у вас как? — Гаранин наклонил лобастую голову к Рябинину.
— Потихоньку разбираюсь.
— Всегда у вас потихоньку… А что вы такой красный? Как себя чувствуете?
— Ничего… Так себе, — замямлил Рябинин.
— По-моему, у вас температура. Жар чувствуете?
— Вообще-то тепло, — признался Рябинин, которому действительно было жарко.
— Немедленно идите домой. Слышите, я приказываю — немедленно домой!
— Хорошо, Семён Семёнович, — покорно согласился Рябинин.
Не объяснять же было про гирю. Гаранин стремительно ушёл. Вслед за ним ушёл и Юрков, подмигнув Рябинину: иди, мол, коли гонят.
Рябинин набрал номер уголовного розыска. В ответном «слушаю» была лёгкая небрежность, словно говорившему не хотелось открывать рот.
— Мне б Мегрэ, — попросил Рябинин.
— Мегрэ слушает, — ещё небрежнее ответил Мегрэ.
— Товарищ Мегрэ, вы не можете вынуть изо рта трубку, которую курите из чисто позерских соображений, и послушать меня?
— Товарищ Рябинин, я её вытащу, когда начну говорить.
И Петельников сделал «пуф», что означало пущенное колечко дыма.
— Серьёзно, Вадим, нужна помощь уголовного розыска.
— Я весь внимание, — отчётливо сказал Петельников уже без трубки.
Пришёл Ватунский, сам, без вызова. Он слегка, как говорила секретарша Маша Гвоздикина, «отдубел», но был ещё мрачен и вял.
Рябинин осторожно, словно незнакомый брод, стал прощупывать его настроение.
— Напрасно вы, — устало сказал Ватунский. — Ничего я не скрываю.
У Рябинина иронично дёрнулись губы — сами, но он их сейчас не особенно и сжимал.
— Ничего важного для юридической квалификации, — добавил главный инженер, заметив иронию следователя, и не то улыбнулся, не то раскусил что-то горькое.
— Мотивы тоже входят в квалификацию преступления, — возразил Рябинин. — В конце концов, квалификация — дело наше, юристов. А вот сказать о мотивах в ваших же интересах. Если жена вас оскорбила, то важно знать, действительно ли это оскорбление или вы его так восприняли. Мотив преступления может быть смягчающим обстоятельством…
