— Да, — Артур благожелательно кивнул, — сможете. Но я бы на вашем месте не стал — все равно это будет записано и вас привлекут… Хотя это, конечно, нетривиальная задача: грохнуть кого-нибудь в Академии… Даже для меня, а я ведь приложил руку к созданию тамошней системы безопасности.
— Вы не смогли бы убить кого-то в АДН и остаться при этом незамеченным? — Фигаро поднял бровь. — Простите, но я не верю.
— Ну, — фыркнул призрак, — каждый из нас, понятно, оставил в системе кучу «люков» для себя. Да и полный доступ у меня сохранился… Но я говорю не о читерстве, а о решении задачи для… ну, скажем, для этого вашего Пфуя.
— А вы думаете… Ну, что кто-то из преподавателей…
— Хороший вопрос. Преподаватель Академии мог бы подчистить за собой логи и тем самым скрыть убийство. Их, впрочем, можно восстановить, но я уверен, что вы не знаете как… Ладно, я этим займусь. Но я все равно не понимаю, в чем заключается ваша роль во всем этом… Вот, например, этот идиотизм: тащить вас черт-те знает куда на поезде, дабы потом, уже на станции прибытия, телепортировать за две версты.
— М-м-м, да, мне это тоже показалось странным…
— Тут может быть несколько объяснений, — призрак стал загибать пальцы. — Раз: некто должен был почувствовать блиц-переход и сделать определенные выводы — не знаю пока, какие. Два: во время блица вас подвергли некоей дополнительной колдовской процедуре, которая может быть сколь угодно долгой, поскольку блиц позволяет сжимать не только пространство, но и время. Этот вариант отпадает, потому что я никаких изменений в вас после телепортации не почувствовал. Три: блиц-перемещение разрушает ряд наведенных следящих заклятий, в том числе и очень сложных, сбрасывая модули локализации в нуль. Четыре: причина мне неизвестна. Пока неизвестна. Хотя даже это «пока» меня смущает…
— То есть, таинственные убийства совершенные непонятно как вас не смущают?
— Фигаро, да бросьте вы! — Артур скривился, — Вы как будто вчера родились! Я, например, знаю, как минимум, триста способов убрать человека так, что никто ничего не заподозрит. Вообще ничего, и следов не останется. Мы в Квадриптихе… А, впрочем, про это я расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас меня больше волнует тот факт, что я не могу понять принцип работы мозгов этого вашего Пфуя. Он либо дурак, либо умнее меня, либо опытнее. Последний вариант отпадает, следовательно, Пфуй либо идиот либо гений. Не люблю ни тех, ни других, особенно когда гений в этом уравнении — не я. Ладно, давайте обустраиваться. Вам завтра к первой паре, хе-хе-хе! «…младший некромант, мальчик молодой, все хотят поколдовать с тобо-о-ой…» И не делайте такую рожу! Вы теперь студент Академии Других Наук! Ну, опять… О, да здесь у вас личный сортир!..
…Если спуститься по длинной и узкой Литейной улице, где под ногами скрипят деревянные ступеньки древних лестниц, а из темных дверей опиумных притонов на вас без всякого выражения на морщинистых лицах глядят старые китайцы, кажущиеся одинаковыми как брелоки-нэцке вышедшие из-под руки одного резчика, потом срезать через Горчичный переулок (там вам обязательно попробуют продать «синюю пыль» или прессованный гашиш), а потом немного пройтись по Проспекту Науки, то вы окажетесь на удивительно чистой маленькой площади, окруженной со всех сторон разнокалиберными торговыми лавками и ресторациями. И как раз между «Сытой свиньей» и «Королевским Кубком» вы увидите ее — Академию Других Наук.
Это поразительно непримечательное здание: узкий дом в четыре этажа с аккуратным крылечком на которое ведет лестница в десять ступенек, стеклянными дверями-«вертушками» и плоской крышей, на которой, присмотревшись, можно увидеть несколько строгих кирпичных дымоходов. Узкие окна всегда чисто вымыты и плотно занавешены тяжелыми желтыми шторами. Зимой их иногда кто-то меняет на синие, но кто и когда — непонятно.
Лишь подойдя вплотную можно заметить одну странность: белые стены Академии — не кирпич. Это также и не штукатурка; материал не имеет видимых швов и слегка поблескивает на солнце. На ощупь эти стены всегда одинаковы: маслянисто-глянцевые и чуть теплые. И лишь потом вы запоздало понимаете — это тот же самый материал, из которого выстроена Белая Башня.
