Ко всему прочему, еще и тело требовало разрядки, а обладательница пышных форм только дразнила.
— Альберт, к тебе пришли, — зашла она в палату, провокационно выпятив грудь.
Сообщив мне эту радостную весть, женщина грациозно развернулась и, виляя обтянутой халатом попой, прошла к двери.
Тапком бы в нее запустить, да наклоняться больно.
Кряхтя и поскрипывая кроватной сеткой, я поднялся на ноги и побрел вниз по лестнице. Вчера мне официально разрешили выходить из палаты, а утка перекочевала под кровать соседа. И питался я теперь в общем зале на этаже. Хоть какое-то разнообразие.
Узкий коридор и небольшое помещение со скамейками вдоль стен, где пациенты общались с посетителями. Посреди него в напряженной позе застыла стройная девушка. Увидев меня, она сделала несколько быстрых шагов в мою сторону, но оказавшись рядом, резко остановилась. Это я выставил перед собой ладони. А то еще бросится сдуру мне на шею, а у меня ребра только начали срастаться.
Ее глаза сперва вспыхнули от обиды, но затем в них мелькнуло понимание, и они принялись ощупывать меня, пытаясь разглядеть следы травм. Пришлось приподнять пижаму и показывать ей бинты. Алина виновато вздохнула.
— Сильно больно? — спросила она.
— Уже нет, — ответил я, разглядывая посетительницу.
Светлые волосы заколоты назад. Воротник плаща приподнят, шея обмотана платком с бахромой. В руках сложенный зонт и объемная сумка. На ногах сапожки на высоком каблуке.
— Извини, не могла прийти раньше, — произнесла она, также изучая меня взглядом.
Судя по ее довольному виду, в старой потертой пижаме я был неотразим.
— Раньше бы тебя просто ко мне не пустили, — заверил я ее. Незачем заставлять девушку чувствовать себя виноватой.
Мои слова вызвали у нее слабую улыбку.
— Я принесла тебе яблоки и домашнюю еду, — Алина оживленно начала доставать из сумки гостинцы. Сетку с фруктами и стеклянную литровую банку. — Сама готовила, — гордо сообщила она.
— Ты ведь готовишь не хуже мамы? — уточнил я, заинтересованно разглядывая содержимое банки через стекло.
— Даже лучше, — похвасталась девушка.
— Я проверю, — предупредил я.
— Спасибо тебе, — вместо обсуждения кулинарных талантов, Алина перешла к теме, из-за которой сюда и явилась.
— Пожалуйста, — не стал я изображать скромного рыцаря.
— Как ты себя чувствуешь? — девушка смотрела на меня сочувственно.
— Нормально, скоро бегать буду, — заверил я ее, усаживаясь на скамейку поближе к добыче.
— Мне так жаль. Все ведь из-за меня произошло, — вновь вернулась она к запретной теме. В глазах печаль и раскаяние.
— Алина, хватит, — перебил я ее. — Все уже закончилось, а ребра быстро срастутся.
Девушка села на скамейку рядом, взяла меня за руку и ее пальцы обхватили мои.
Только и осталось, что позавидовать ее ловкости. Моя реакция оказалась намного хуже.
— Сделай то, на ты тогда не успел, — пресекая мои попытки освободиться от захвата, заявила она.
— Чего сделать? — не понял я.
Вместо слов, она приблизила ко мне лицо.
— Эээ, — я разгадал нехитрый ребус и сдал назад, — мы так-то здесь не одни, — я кивнул на заполненное людьми помещение. Те, к слову, косились на нас не без интереса.
— Да ну их, — легкомысленно отмахнулась она от свидетелей.
— Слушай, я так не могу, — уперся я. Митрошину донесут и мне хана.
— Ты у меня такой скромный, — произнесла девушка, ничуть не обидевшись, а в ее взгляде мелькнула хитринка.
«У меня?!» — вычленил я самое опасное.
— Слушай, Алина, а отец знает, что ты сюда приехала? — попробовал я зайти с другой стороны.
— Мама знает, — улыбнулась она.
— То есть вы это втайне от отца провернули? — добивался я ответа.
Девушка закатила глаза, словно ей приходится выслушивать глупость за глупостью.
— Причем здесь отец? — фыркнула она.
— В смысле причем? Он так-то заместитель прокурора и осуществляет надзор за следствием, — не бросал я попыток достучаться до ее разума. — И он, после того что случилось, наверняка, против наших с тобой встреч. Ведь так? — надавил я на нее взглядом.
— Да ну его, — мои слова не произвели на нее впечатление. Хотя нет, лицо девушки посуровело. — Ты что, его боишься? — прищурившись спросила Алина.
