Волосы она собрала в мягкий узел на затылке, выглядевший более торжественно, чем ее обычный хвостик. Из обуви выбор пал на черные туфли на невысоком каблуке – одновременно дань дресс-коду и возможность двигаться без особого неудобства.
Кэри сделала шаг назад и в последний раз оценила свое отражение.
Вперед, Кэри. Ты полицейский на расследовании возможного преступления. Ты могла бы явиться сюда в камуфляжном комбинезоне, и эти люди подчинялись бы твоим приказам. Твой наряд – способ слиться с толпой и никого не спугнуть. Но ты при исполнении, поэтому веди себя соответственно.
С этой мыслью она вышла в коридор и направилась в банкетный зал, вооруженная списком лучших друзей Кендры, составленном Бекки Сэмпсон. Не успела она найти хоть кого-то из них, как заметила Броуди в противоположном конце зала. Не обращая внимания на струнный квартет, игравший в центре танцпола, Кэри стала решительно пробираться ему навстречу, огибая официантов, разносивших закуски и шампанское, и великосветских дам и кавалеров в смокингах и коктейльных платьях.
Броуди был одет в тот же помятый заляпанный кетчупом костюм, что и утром. Частично Кэри восхищалась его невозмутимостью, но частично злилась за то, что его вид мог помешать установить доверие с людьми. Она была почти уверена, что инстинкт ее не обманывает.
"Мне только что звонил этот ботаник, Эдгертон", – сказал Броуди, не здороваясь. "Он отследил последние сигналы GPS на телефоне и машине Кендры. До того, как их отключили, она была на парковке автобусной станции в Палм Спрингс. В машине не нашли ничего подозрительного. Полицейские из Палм Спрингс сейчас обыскивают окрестности в поисках следов Кендры, но пока безрезультатно. На всякий случай они проверяют видеозаписи с камер на станции и историю продаж билетов. Пока похоже, что Кендра Бирлингейм и ее чемодан "только для путешествий" действительно отправились в путешествие, только вот доктор об этом не знал".
Кэри слушала Броуди и разглядывала изысканный зал полный красивых людей. С логикой ее напарника трудно было спорить, но что-то в этой истории не клеилось.
Кендра Бирлингейм создавала впечатление человека, искренне преданного своему делу. Если она хотела покончить со старой жизнью, то почему было не подождать день-другой, не убедиться, что прием пройдет успешно? Зачем ей было бросать незаконченный проект? Люди, конечно, так иногда поступают, но в случае Кендры это было не слишком правдоподобно.
"Может, ты и прав Броуди. Но раз уж мы тут, можно и поработать. Давай поболтаем с публикой и разузнаем, какие у нее были причины сбежать и похоже ли это на нее".
Броуди согласно кивнул.
"Хочешь взять на себя цыпочек, пока я буду опрашивать пингвинов?" – спросил он.
Кэри кивнула, не желая вступать в спор о гендерных предрассудках. Да и в списке Бекки все равно были только женщины.
Она нашла организатора – невзрачную нервную женщину в очках, постоянно скользивших по ее переносице, и та могла ей связать имена в списке с лицами гостей. Затем Кэри начала тяжелую работу по опрашиванию кучки богатых женщин на тему пропажи их подруги во время благотворительного приема, ею же устроенного.
Примерно через полчаса стало ясно, что никто из них не знал ничего о личной жизни Кендры, и все их ответы сводились к невинной лести и стандартным сочувственным фразам.
Когда Кэри уже хотела сдаться, ее подозвала организатор и указала на только что вошедшую женщину в обтягивающем красном платье с открытыми плечами.
"Ее нет в вашем списке, но я знаю, что они с миссис Бирлингейм близки. На прошлой неделе они вместе пришли сюда, чтобы обсудить детали приема".
"Как ее зовут?"
"Маргарет Мерриуэзер – хотя, она может представиться как-нибудь иначе".
"В каком смысле?"
"Увидите. Я уверена, что она – замечательная подруга, но, на мой вкус, это ходячая катастрофа".
"Спасибо", – сказала Кэри и направилась к Маргарет. По пути она гадала, почему Бекки не включила ее в список, и заодно отметила, что сама Бекки еще не появилась. Возможно, ее задержал кокаин.
Чем ближе она подходила к Маргарет, тем яснее понимала, что с ней будет непросто иметь дело. Это была очень высокая – не меньше метра восьмидесяти – женщина с фарфорово-белой кожей и огненно-красными волосами в тон платью. В отличие от изысканных, но сдержанных нарядов других дам, линии ее платья обнажали сливочно-белые плечи и дерзко углублялись в зоне декольте, а ее острые шпильки ее черных туфель были не меньше пятнадцати сантиметров высотой. Она выглядела, как элегантная амазонка.
